Дело о радиоактивном кобальте - [12]

Мы снова в центре площадки, мои товарищи только покачали головой, решив никогда больше меня не привлекать к участию в официальных матчах. Я настолько был взволнован присутствием Бетти в зале, что не воспринимал упреков. С каких пор моя кузина стала болельщицей баскетбола? Напротив, она, насколько я помню, всегда относилась с презрением и насмешливо к моему увлечению этим «битьем» по мячу. Может, ее затащили сюда одноклассницы? Или она пришла, чтобы увидеть меня и договориться о нашей встрече? Ну что же… А не пришла ли Бетти сообщить что-то? Мысль об этом меня наэлектризовала, Да… И чем больше я об этом думал, тем более мне казалось, что приход Бетти связан с более серьезными причинами, чем баскетбольный матч.

Я почувствовал неожиданный прилив сил и желание, чтобы матч поскорей закончился. Я сразу же начал играть с бесподобной быстротой и небывалыми результатами. Не щадя себя, захваченный игрой, я как вихрь летал по площадке, брал и отдавал мяч весьма точно, используя каждую оплошность противника, чтобы забросить мяч в корзину. Характер матча резко изменился. Команда шарлеманевцев делала бешеные, но безуспешные попытки меня нейтрализовать: я сбросил цепи. Проигрывая до этого из-за моих ошибок, теперь мы медленно, но верно начали брать верх, потому что я носился по полю, как одержимый, и играл, как чемпион. Моя игра вызвала энтузиазм болельщиков. Подбадриваемые криками, мои товарищи и я все увеличивали и увеличивали счет. За десять минут до конца стало уже ясно, что победа от нас не ускользнет.

Когда раздался свисток судьи, оповещавший о конце матча, наша победа была встречена шумным одобрением. Зрители заполнили площадку. Мои одноклассники окружили меня, обнимали, хлопали по плечу. Короче говоря, наша победа приобрела характер события. Но я оглядывался по сторонам, боясь, что Бетти в суматохе уйдет раньше, чем успеет со мной побеседовать. Расталкивая своих болельщиков, я вырвался и обошел весь зал. К счастью, Бетти еще стояла там, окруженная подругами. Девушки поздравили меня в самых лестных выражениях, и даже Бетти соблаговолила высказаться, что я «играл неплохо».

— Наплевать, — ответил я, уводя ее в сторону. — Ну, какие новости?

— Прежде всего прими душ, — сказала она, насупив брови. — Дело на мази, — сказала она быстро, — не сердись! Ты, знаешь, что это нелегкое дело…

Я не верил своим ушам.

— Как? Ты хочешь сказать…

— Да, — ответила она с обезоруживающей улыбкой. — Будьте готовы в среду. Мы все поедем в Компьен.

Забыв, что я целовал Бетти только в дни значительных семейных праздников или годовщин, я запечатлел на ее щеках два звучных поцелуя. Этого было достаточно для моих болельщиков, не знавших причины такого бурного проявления чувств, чтобы привести их в бешенство, вызвать на грубые шутки и передразнивание.

Известно, что радость, как и беда, одна не приходит. Я направился в обществе Бетти и ее школьных подруг к выходу и вдруг наткнулся на Франсиса Кудерка.

Франсис был первым из трех заподозренных нами. Это был молчаливый мальчик, прилежный ученик, влюбленный в историю; он обычно несколько сторонился меня.

— Браво! Комар! Ты был великолепен! — воскликнул он.

— Как, ты любишь баскетбол?

— Это тебя удивляет? Я играю в баскетбол каждое воскресенье…

— Впервые слышу… А где?

— У нас, в Жиф-сюр-Иветте…

— Что это такое — Жиф-сюр-Иветт? Клуб?

— Нет, не клуб… Это местность… Вблизи Парижа. Там живут ученые и инженеры, работающие в Сакле и вокруг… По воскресеньям мы, взрослые и ребята, играем там в волейбол и баскетбол.

Стоящая рядом Бетти посмотрела на меня многозначительно.

— Вот как, — сказал я. — Это очень интересно…

— Слушай, — воскликнул Франсис. — Приезжай в Жиф в ближайшее воскресенье. Мой отец будет очень рад сыграть с тобой или против тебя. Привози также Боксера, Мяча… да всех, кого хочешь. Всю неделю мы мало с кем общаемся, но по воскресеньям принимаем друзей…

— А я, — спросила Бетти жеманно, — также могу явиться?

— Ну, конечно, мадемуазель… Вы кажется кузина Комара… простите, Матье? Мы будем вам очень рады… Так, значит, до воскресенья?

Да, это был счастливый день! В минуту, когда я уже начал отчаиваться, перед нами открывались новые перспективы. Я подумал, что надо собрать моих «сыщиков» и составить план действий. Ну, теперь держись, похититель кобальта!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

На другой день после этого памятного дня была среда. Я чувствовал себя разбитым после вчерашнего напряжения, и мне чертовски не хотелось вставать. Я опоздал к началу занятий и должен был выслушать жестокие упреки нашего учителя французского языка г-на Арну.

Но так как в течение пяти минут этого скучнейшего назидания я стоял, опустив голову, и даже не кашлянул, мне было разрешено занять мое место на последней скамье. Когда гроза миновала, я пустил по рукам моих «сыщиков» записочку с просьбой собраться в лекционном зале на переменке. Мне не терпелось сообщить им детали нашего завтрашнего похода и уточнить план действий. Бетти сообщила мне, что по просьбе ее отца служба информации завода Сен-Гобэн согласилась присоединить нас, как пятое колесо в телеге, к группе техников, собиравшейся посетить завод. Мы должны были явиться точно в два часа на авеню Матиньон, откуда автобус Компании должен был повезти нас в Шантрен.