Дело о лесной царице - [12]

— Не помню, где-то у болота.

Ромке все с большим трудом удавалось скрывать волнение.

— А о чем вы с ним говорили?

— Ни о чем не говорили, он куда-то спешил.

— Так… — Ромка провел рукой по волосам, почесал в затылке. — А щит ты там видел?

— Щит? — Парень поднял брови. — Какой еще щит?

— Который о болоте предупреждает, — пояснила Катька.

Молодой человек сдвинул брови и кивнул.

— А, ну да, кажется, был там какой-то щит.

— А в руках у этого седого что-нибудь было? Сумка какая-нибудь или там рюкзак, ты не помнишь?

— Было что-то, но не помню что. Слушай, друг, если бы я знал, что потом встречу тебя, я бы разглядел этого мужика получше. Объясни, зачем он тебе нужен? Что случилось-то? — парень с огромным любопытством смотрел на Ромку.

— Ничего… То есть… Ну, в общем, я там человека нашел раненого, — подумав, что никто не призывал его к молчанию, ответил юный сыщик. — Хотелось бы знать, кто в него стрелял.

— На то милиция есть.

— Милиция милицией, а мы тоже кое на что способны, — объявил Ромка и не удержался, чтобы не похвастаться: — У нас уже и улики кое-какие имеются, между прочим.

— Улики? Вот интересно, — шагнул к нему владелец рюкзака. — И что же у тебя там за улики такие?

— Да так, всякие, — туманно ответил юный сыщик. Не показывать же ему одну-единственную найденную в кустах салфетку? И он поспешил перевести разговор на другую тему, указав на лодку с удочкой. — Это твоя?

— Моя. То есть я ее напрокат взял.

— А этот седой дядька на чем сюда приехал, как ты думаешь?

— Понятия не имею, — ответил парень и, достав из кармана брюк белую бумажную салфетку, вытер ею потный лоб.

Ромка вытаращил глаза. Салфетка была точно такой, какая лежала в его сумке. Заметив его удивление, молодой человек пояснил:

— Жарко. Пот глаза заливает.

— А вы в Медовке живете? Что-то мы вас там никогда не видели, — с подозрением спросила Катька.

— Не живу, а отдыхаю, я недавно приехал.

— Понятно, — кивнула она, не сводя настороженных глаз с небритого лица. — А что вы сами-то в лесу делали?

— Вы и впрямь как следователи, — усмехнулся тот. — Но у меня ни от кого секретов нет. В лесу я гулял, травы лекарственные собирал и ягоды. Малина уже пошла. Бруснику, как ни странно, нашел.

Разговаривая с ними, молодой человек то и дело поглядывал в сторону костра, у которого хлопотали девушки. Обсохнув, он направился к своему рюкзаку и сел так, чтобы видеть костер, потеряв к двум друзьям всякий интерес. Ромке тоже с ним больше не о чем было разговаривать. Он позвал Дика, усадил его в лодку Еремеича и оттолкнулся от берега.

— Успел проверить его рюкзак? — прошептала Катька, прежде чем сесть в лодку Петра Ивановича.

— Ага. Он не врет, там у него одна трава и есть.

— А ты надеялся сразу найти свой клад?

— Ни на что я не надеялся. — Ромка взмахнул веслом и обрызгал Катьку. — Но проверить-то было нужно, чтобы исключить его из числа подозреваемых. Я ведь не только клад, я еще и пистолет ищу. Менты на поляне только пули обнаружили, а пистолет, значит, тот, кто стрелял, с собой унес.

— А салфетка, которой он вытирался, тебе ни о чем не сказала?

— Ни о чем, — вздохнул Ромка. — Преступник, тем более убийца, не будет свои салфетки где ни попадя разбрасывать. Я зря ее подобрал. Пока что все указывает на седого мужика. Поскорее бы увидеть его часы.

Катька выгребла на середину озера и снова подплыла к Ромке.

— Наверное, кража болотного щита — тоже дело рук этого седого.

— Очень может быть. Только зачем он ему понадобился, ума не приложу.

— Вы вдвоем? А остальных куда дели? — спросила Нина Сергеевна, когда, поставив обе лодки к причалу и отчитавшись перед Еремеичем, Ромка с Катькой явились домой.

— А они зверя лечить поехали, — продолжая думать о седом мужике и пропавшем кладе, с ходу брякнул Ромка.

— Какого еще зверя?

— Обыкновенного зверя, волка. Волчицу, вернее. Мы ее в лесу нашли, раненую. Темка с Лешкой и Жан-Жаком с ней в больницу поехали, а потом ее сюда привезут. Она у вас в сарае жить будет.

Нина Сергеевна в испуге сдвинула брови.

— Я не ослышалась? Что ты сказал? Кого они привезут? Волчицу?

— Ну да, — пожал плечами Ромка. — Что здесь такого?

— Так, — Нина Сергеевна замолчала. Наверное, считала до десяти, чтобы прийти в себя и не взорваться. Потом, сощурив глаза, покачала головой. — Руконожка у вас был, голубь был, собака есть, ежи имеются.

— И Попочка еще мой, — услужливо подсказал Ромка.

— И попугай твой. Вот только волка для полного счастья нам и не хватало.

— Но не бросать же его в лесу? Поставьте себя на наше место. Вы бы оставили раненого зверя без всякой помощи? — пискнула Катька.

Нина Сергеевна задумалась.

— Кто знает, что бы я сделала на вашем месте. Жан-Жак, говорите, с ними поехал? Ну что ж, подождем — увидим. Но откуда здесь взялись волки? Никогда они в нашем лесу не водились, слишком много кругом жилья понастроено.

— Я и говорю, что мы нашли очень редкого зверя, — радостно отметил Ромка. — Дайте нам какую-нибудь подстилку, мы ему место приготовим.

— Сходите, что ли, на луг за сеном, — смирилась с неизбежным Нина Сергеевна.

Расчистив от старого хлама половину сарая, Ромка с Катькой завалили ее душистым сеном, сверху положили выделенное Ниной Сергеевной старое покрывало, на котором красовалась тигриная морда. Ромка тут же на него плюхнулся, раскинул в стороны руки и ноги и сладко потянулся.