Дело о говорящем попугае - [15]

Было ясно, что эта подлая птица не устоит перед искушением. Попугай огляделся и, убедившись, что путь свободен, осторожно вперевалочку полез в коробку, чтобы стянуть печенье.

— Попался! — заорал я и захлопнул крышку.

Перси выразил свой протест пронзительным криком, потом даже начал декламировать стихи, но я был сыт по горло и не собирался его выпускать. Ни за что.

Жалостливая Лиз со вздохом произнесла именно то, что и следовало от нее ожидать:

— Бедняга Перси. Ужасно, что мы поймали его таким нечестным способом.

— Брось, — отмахнулась Ришель. — Не думаю, что ты бы хотела провести остаток ночи, гоняясь за ним.

— Пошли, — сказал я, поднимая коробку. — Домой, Перси.

— Домой, Перси. Домой, Перси. Кри-кля!

В соседнем магазине я купил пару пакетиков корма для попугаев и направился домой. На улице было полно народу, и Перси трещал без умолку:

— Я Перси, как вас зовут? Я Перси, как вас зовут?

— Ник, — отвечал я, стараясь смотреть только на тротуар, чтобы не видеть смеющихся прохожих. — Ник. Ник. Ник.

— Ник. Ник. Ник.

— Ты умеешь говорить еще что-нибудь?

Отдохни, отдохни, отдохни,

О, море, на серых своих камнях!

И я отдохну, чтоб смог мой язык

Выразить мысли, что мучат меня. Кри-кля!

— Твой язык и так выражает слишком много, — пробормотал я. — Ты можешь успокоиться?

— Я Перси, как вас зовут?

— Я Ник. Теперь на пару минут заткнись!

Перси раскачивался в коробке, приговаривая:

— Заткнись, Ник. Заткнись, Перси. Заткнись, Том. Заткнись, Мэри. Заткнись, Ник. Заткнись, Ник. Ник. Ник. Глупый Ник. Ники, Ники. Кри-кля!

К счастью, мама и папа ушли обедать в гости, и мне не пришлось объясняться, почему я заявился с говорящей коробкой в руках.

Я взял газеты, налил в чашку воды и направился в свою комнату. Перси вылез из коробки, вскарабкался на мой стол и стал осматриваться, качая головой и впервые не произнося ни слова.

Я насыпал немного корма, но он едва поклевал, должно быть, съел слишком много печенья в «Пере». Потом немного попил и взгромоздился на верх настольной лампы, откуда открывался прекрасный обзор. Я подстелил несколько газет. С птицами нужно проявлять большую осторожность.

— Я Перси, как вас зовут? — спросил он через мгновение.

— Я Ник, помнишь меня?

— Глупый Ник, помню. Привет, помню, Ник, кри-кля!

Отлично, подумал я. Он сказал мне «привет». Теперь, я полагаю, мы лучшие друзья.

Перси чувствовал себя как дома. Похоже, он простил меня за то, что я заманил его в коробку. Он казался абсолютно счастливым. И опять начал декламировать свои стихи:

Поет мое сердце, как птица, когда

В трубе водосточной гнездо вьет она;

И сердце мое, как плоды на ветвях,

Что долу склонили деревья в садах. Кри-кля!

— Сам ты плод на ветке, — сказал я.

Перси остановился и посмотрел на меня.

— Чашку чаю? — спросил он.

— Нет, спасибо.

— Чашку чаю? Глупый Ник. Кри-кля!

Перси оставался один, пока я обедал на кухне. Потом я позвонил мадам Кларис, но опять услышал автоответчик. Оставил сообщение, что попугай у меня, назвал свой адрес и телефон.

Я решил посмотреть телевизор, но не мог сконцентрироваться. Все время думал о Перси и боялся, что он перевернет мою комнату вверх дном. В конце концов я отправился взглянуть, как там дела.

Перси сидел на книжной полке. Он съел часть крышки от моей копии «Короля ринга», которой была прикрыта чашка с водой, и разбросал весь корм по столу. Вдобавок этот разбойник выдвинул почти все ящики стола и снял колпачки со всех фломастеров.

Наведя порядок, я начал играть на компьютере, но Перси разгуливал по клавиатуре, и мне пришлось прекратить. Затем мы с Перси чудесно побеседовали о чае, о малыше на горящей палубе и представились друг другу еще раз. Потом я услышал, что пришли мама с папой.

Я решил не рассказывать им о Перси, по крайней мере до утра. Мама наверняка скажет, что держать птицу в спальне негигиенично, и будет волноваться до тех пор, пока я не отнесу попугая в прачечную.

А мне почему-то не хотелось запирать Перси одного в чужой холодной комнате. Разумеется, он доставлял неудобства и неприятности. Я и не думал привязываться к нему. Но сейчас он был здесь и выглядел счастливым, и мне не хотелось огорчать его даже мысленно.

Я становлюсь мягкотелым, сказал я себе.

Я погасил свет и начал раздеваться. Если мама с папой решат, что я сплю, то не станут входить. А их спальня довольно далеко от моей. Может, они не услышат бормотания Перси, И мы будем в безопасности до утра. Перси же нахохлился и наблюдал за мной, сидя на книжной полке:

Внизу морской простор бурлит,

А он с вершин за ним следит,

И вдруг, как молния, летит Кри-кля!

— Смотри сам не слети! — сказал я. — Спокойной ночи, Перси.

— Спокойной ночи, Перси. Спокойной ночи, Ник. Спокойной ночи, Мэри. Глупый Ник. Ники, Ники, глупый Ник. Кри-кля! Спокойной ночи, Ники! Спокойной ночи, Мэри! Кри-кля!

Глава XIII НОЧНОЙ КОШМАР

Всю ночь я провел в полудреме, прислушиваясь к тому, как Перси царапает пол, клюет зерна и карабкается по мебели. И всю ночь попугай что-то бормотал. Один раз он подошел к кровати, разрыл клювом простыни и начал щипать меня за волосы.

Я хотел удушить его, но у меня не было сил. Я устал до смерти. Время еле ползло. Помню, что начало светать. Затем я, видно, провалился в сон на несколько минут. И когда попугай громогласно приветствовал восход солнца, я подпрыгнул до потолка.