Дело Нины С. - [13]
«Элегантность мужчины – это прежде всего обувь, – сказала она. – У женщин, впрочем, тоже».
Она хотела уговорить меня купить шпильки, но я наотрез отказалась.
Церемония бракосочетания прошла без заминки. Мирек сказал «да», я сказала «да», потом мы надели друг другу обручальные кольца и могли уже принимать поздравления и цветы.
Свадьбу мы устроили на брвиновской вилле, красиво украшенной фонарями. Был теплый день, столы расставили в саду за домом, и следует сказать, на них было немало всяческих вкусностей, что было заслугой тетки Зохи. Это она следила за всем, распределяла обязанности между нанятыми на это торжество официантами, заставляла их разносить напитки и алкоголь гостям, которые разбрелись по всему саду. Я была ей действительно благодарна, потому что мои ближайшие родственники, то есть мама и Лилька, такой пустяк, как пустая рюмка или бокал собеседника, были бы не в состоянии заметить. Мама ввязалась в политическую дискуссию с профессором, знакомым с Миреком еще с институтских времен, признанным детским кардиологом, а Лилька, после того как приехала припозднившаяся немного жена нашего свидетеля, принялась кокетничать с собственным сынишкой. Казалось, будто они ведут между собой игру. Вначале обменивались улыбочками, потом стали объясняться жестами, приближаясь друг к другу. В конце концов Пётрусь оказался уже возле своей мамы, на миг они исчезли из моего поля зрения, а когда вновь появились, то сидели, обнявшись, на веранде. «Что заду-
мала Лилька? – терялась я в догадках. – Заморочит голову ребенку и уедет». Но на этот раз я ошиблась. У Лильки в отношении сына были самые серьезные намерения.
Поздним вечером, когда гости разошлись, произошел волнующий разговор. Пётрусь уже спал наверху, а мы сидели за кухонным столом: мама, Лилька, тетя Зоха, ну и я с Миреком.
«Лиля, а ты, собственно, когда уезжаешь?» – задала вроде бы невинный вопрос мама.
«Послезавтра, но скоро вернусь, потому что… потому что хочу забрать с собой Пётрека».
И тишина. Никто ничего не говорит.
«Как ты это себе представляешь?» – спросила наконец мама.
«Нормально, у меня в Лондоне большая квартира, нам хватит места».
«Да? И он будет там сидеть и дожидаться тебя, пока ты поздно вечером вернешься с работы?»
«Ему будет чем заняться, он должен подтянуть английский, чтобы пойти в школу, а в выходные я ведь свободна».
«Как трогательно! – Голос мамы стал выше на тон. – В выходные она свободна! Этого слишком мало, чтобы воспитывать ребенка».
Лилька пропустила мимо ушей это замечание и продолжила:
«Я все подготовила. С нами будут жить две студентки из Польши, которые по очереди будут заби-
рать Пётрека из школы и помогать ему с уроками. Я обычно возвращаюсь с работы около семи…»
«Ну нет, это какая-то идиотская идея, абсолютно нереальная», – возмутилась мама.
Лилька как-то так странно на нее посмотрела: «То, что мать хочет быть со своим ребенком, ты считаешь идиотизмом?»
Снова повисла тишина.
«Поздновато ты проснулась, спустя девять лет», – наконец отозвалась мама.
Эта полемика велась между ней и Лилькой, мы были немыми свидетелями, даже обычно несдержанная на язык тетя Зоха не вмешивалась в разговор.
«Так уж у меня сложилось в жизни», – возразила на это Лилька.
«А ты спросила хотя бы своего сына, хочет ли он ехать с тобой?»
«Спросила».
«И что он тебе ответил?»
«Что хочет быть со мной».
Мама предложила профинансировать нам с Миреком свадебное путешествие в Венецию, но мы поблагодарили и отказались.
«Неужели вам не хочется поплавать на гондоле и покормить голубей на площади Святого Марка?» – искушала нас она.
«У нас другие планы», – ответила я.
«Можно узнать – какие?»
«Мы хотели бы провести неделю в Карвенских Болотах [20] , потому что ровно столько у нас дней отпуска».
«Для свадебного путешествия, пожалуй, скромновато, ведь это всего лишь рыбацкий поселок, – ответила мама. – Но решать вам».
И эта неделя оказалась для нас очень счастливой, несмотря на то что непрерывно лил дождь, а за окном виднелись только низко повисшие над землей темные тучи, даже днем приходилось зажигать свет. Наконец погода разгулялась немного, и мы смогли пойти к морю. Дул сильный ветер, поэтому мы сели, укрывшись за дюной, и смотрели на бушующие волны. Мирек обнял меня, а я положила голову ему на плечо.
«Знаешь, есть такие мгновения, которые хотелось бы остановить, – сказала я. – Сейчас как раз одно из них».
«Будет сделано, дарю его тебе своей властью и по своему велению», – улыбнулся мой муж.
«Как знать, есть ли она у тебя?»
«Если сейчас выглянет солнце, можешь не сомневаться».
До сих пор было пасмурно, правда, где-то в горах показался кусочек голубого неба, но прямо под ним толстый вал густого тумана закрывал солнце. Неожиданно из-под него пробились солнечные лучи,так осветив волны, что море подернулось позолотой.
«Видишь, как далеко простирается моя власть?» – шепнул мне на ухо Мирек.
Мы вернулись домой замерзшие, но в хорошем настроении. Мирек нарубил дров для камина, а я приготовила ужин. Нашлась и бутылка красного вина. И, наполнив им бокалы, мы подняли тост за нашу совместную счастливую жизнь.Наша жизнь и могла бы быть такой. Могла бы… Но в начале декабря Мирек подхватил инфекцию, что нас никак не насторожило: когда работаешь с детьми, то ты постоянно подвержен контакту с вирусами. Только вот эта инфекция не поддавалась лечению. Мой муж слабел на глазах, анализ крови подтвердил самое худшее: лейкемия.
В ваших руках самый известный в мире роман современной польской писательницы Марии Нуровской. О чем он? О любви. Нуровская всегда пишет только о любви. В Польше писательницу по праву называют королевой жанра. Почитатели Марии Нуровской уверены: лучше нее о женщине и для женщин сегодня не пишет никто.Это удивительный роман в письмах, письмах, которые героиня пишет любимому мужчине и которые не отсылает. Какие тайны скрывают эти исписанные нервным женским почерком листы, таящиеся в безмолвной глубине письменного стола?
В ваших руках самый издаваемый, самый известный в мире роман современной польской писательницы Марии Нуровской. О чем он? О любви. Нуровская всегда пишет только о любви. В Польше, у нее на родине, писательницу по праву считают лучшей, потому что почитатели Марии Нуровской уверены, так, как она о женщине и для женщин, сегодня никто не пишет.Вы сможете в этом убедиться, перевернув последнюю страницу ее «Писем любви» — писем, которые героиня романа пишет любимому мужчине и которые она не отсылает. Какие тайны скрывают эти исписанные нервным женским почерком листы, таящиеся в безмолвной глубине одного из ящиков прикроватного столика?
Она с детства была влюблена в театр, но и подумать не могла, что так рано покорит сцену. Знаменитый режиссер дал ей одну из главных ролей в чеховской пьесе – и не ошибся. Он не только открыл яркий талант, но и встретил новую любовь. Ради нее, молодой актрисы и своей ученицы, он ушел из семьи.Терзаясь чувством вины, Она затевает опасную игру – приглашает бывшую супругу своего мужа, давно покинувшую театр, сыграть в новой постановке. Она мечтает вернуть ей смысл жизни, но не замечает, как стирается граница между сценой и действительностью.
Если самым сокровенным делится женщина и раскрывает душу единственному на свете мужчине, эта исповедь приобретает особо пронзительное звучание. Судьба героини, принесшей себя в жертву чувству, вряд ли кого-нибудь оставит равнодушным.Чтобы не скомпрометировать любимого, Ванде — пришлось лишиться сына… Такую цену заплатила она за любовь, которая дается человеку один раз и которую называют роковой.
Новый роман одного из самых популярных авторов современной Польши Марии Нуровской «Супружеские игры» – это еще одна история любви.Она любила его больше всех на свете. Она мечтала быть для него всем. Она хотела навсегда остаться для него единственной. Она сама подтолкнула его к другим женщинам… Но она не смогла отказаться от него.
Их номера в небольшом парижском отеле случайно оказались рядом. И тогда — волнующим мужским голосом через тонкую стену — он вошел в ее жизнь.Но зачем ему такая, как она? Зачем ему женщина, на лице которой время уже успело оставить свои следы? Ему — молодому, умному, талантливому, успешному, мужественному, окруженному женской любовью?И зачем он ей? Этот русский.Ее русский… любовник.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».