Дело Логинова - [67]

Я пожала плечами – что тут ответишь?

– Нужно создать повод, – продолжил ректор. – Или сымитировать его, по крайней мере. В данном случае я забочусь об обновлении кадров и о том, чтоб наша с вами родная кафедра функционировала наилучшим образом. Для этого хочу взять на работу одну хорошую девушку, из другого города – с прекрасными рекомендациями и большим будущим в науке. Я собрался предложить ей должность доцента… Но ведь наша кафедра, насколько вы знаете, и так переполнена, и расширить штатное расписание не представляется возможным…

Смагин несколько кривил душой – на худой конец, снял бы с кого-нибудь, а то и с самого себя, лишнюю нагрузку. Видимо, все-таки хотел от кого-то избавиться. Но от кого? И при чем здесь я?

– Есть одна интересная бумага – заявление на мое имя. В нем упоминается доцент Лосев, ваш напарник по матмоделированию. Там описаны факты неоднократного сексуального домогательства с его стороны. Возможно, что-то из этого имело место и в действительности, но дальше устных жалоб дело не заходило – спускали на тормозах. Тем более одно дело, когда такое говорят студентки, чья объективность может быть под сомнением, а совсем другое – когда эти обвинения зафиксированы на бумаге и подписаны сотрудником кафедры. Это уже серьезно.

Я, наверное, потеряла контроль над собой от гнева и шока, потому что прекрасно помню, как почти закричала ему:

– Вы что, из ума выжили?!

Смагин отшатнулся и поднял бровь.

– Однако! Настя, это продиктовано необходимостью – я же только что объяснил!

– Нет! – отрезала я. – Я не буду принимать участия в этом!

– Настя, перестаньте! Все, что вам нужно – это подписать бумагу, и, возможно, подтвердить это для КГБ. Дело не получит дальнейшего хода, потому что Лосев под угрозой обстоятельств уволится сам – я его знаю, он трус редкий…

– Найдите кого-нибудь другого! Вы что, не можете заставить студентку?

– Дорогая моя, вы умная, замечательная девушка, пользующаяся авторитетом среди коллектива. И КГБ поверит вам безоговорочно. А показания прочих будут тщательно проверяться, и не факт, что…

– То есть вы хотите, чтоб я перестала пользоваться авторитетом среди коллектива? – наехала на него я, приподымаясь с кресла и делая шаг в сторону двери. – Чтобы я перестала быть замечательной девушкой, а стала крысой и изменницей?

Ректор встал следом за мной и перекрыл мне путь.

– Отойдите, пожалуйста, – попросила я.

– Черта с два я куда-то отойду. Сядь и слушай, если не хочешь по-хорошему.

Превращение оборотня состоялось: ректор ИПАМ умер, вместо него передо мной стоял бандит, руководитель большой преступной группировки.

– Простите? – переспросила я, но не двинулась с места. – Как это понимать?

– Понимай как знаешь, – продолжал бандит. – Если ты сейчас выйдешь, то вместе с Лосевым я уничтожу тебя.

– Скажете, что я к вам приставала? Хорошая идея, попробуйте!

Смагин причмокнул и дернул щекой, как заправский уголовник.

– Нет, причем же тут я, если есть Логинов… Забыла про такого?

Моя храбрость тут же ушла в никуда. Я снова начала бояться этого человека, сделала шаг назад и упала в кресло…

– О чем вы?

– О том, что ты спишь с моим зятем, видимо, выбивая себе карьерный рост таким путем.

Я почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

– Что за ерунда? О чем вы говорите? Это бред!

– Я знаю, что это бред, – согласился Смагин. – Я прекрасно знаю, что моему жалкому Коленьке от тебя ничего не светит. Но кто еще об этом знает? И если пока об этом шепчутся только самые заядлые сплетники по углам, то в моих силах, как ты понимаешь, сделать это достоянием общественности. Да так, что даже на работе у твоего мужа узнают. Хочешь, чтоб все МАУ обсуждали, как жена Владислава обеспечивает себе карьеру, пока он пассажиров развозит?

Смагин торжествующе хлопнул в ладони.

– Вы не сделаете этого, – по-прежнему сопротивлялась я.

Он оскалился еще сильнее.

– Сделаю! – пообещал он. – Сделаю и с удовольствием. В моих силах превратить твою жизнь в невыносимый поток оправданий, переглядываний и грязных смешков за спиной. И все это будет иметь место, если та заява, которая лежит на журнальном столике, не будет аккуратно переписана твоей ручкой – здесь, в моем кабинете, пока я схожу за кофе. Бумага и ручка – там же. Сделай все сама. У тебя же ручки достаточно умелые, да?

Этот урод, сверкнув напоследок ледяными глазами в мою сторону, отступил к двери – полубоком, по-прежнему глядя на меня. Взялся за дверную ручку.

– И не надо никаких фокусов. Я не мальчик, шутить со мной не советую, – тихо и злобно сказал Смагин и покинул кабинет, оставив меня наедине с ужасным признанием.

В этом не было никакого героизма. Только я, напечатанный на бумаге текст с грязными эмоциональными обвинениями, а рядом с ним – дорогая ручка и стопка чистых листов. Все просто: сделай это, Настя, или не делай. Выбор за мной.

Угрозы Смагина подействовали. Не знаю, почему и как – возможно, проводя столько времени с Логиновым, я заразилась его импульсивностью? Если б было чуть больше времени, я бы смогла принять трезвое решение, я бы нашла выход из положения, тем более что оно не было таким уж критичным.