Мы все молчали, не решаясь нарушить эту полную восхищения паузу. Тишину прервали тихие рыдания актрисы и последовавшие за ними слова Холмса, обращенные к полицейскому инспектору:
— Как видите, Джонс, в настоящий момент вы самый неуместный человек среди всех присутствующих — преступление не было совершено вовсе!
— Вообще-то, мисс Уордер, мне следовало бы арестовать вас за попытку ввести полицию в заблуждение, — проворчал инспектор, — но принимая во внимание факты, я делаю вам поблажку! Учтите, это единственное снисхождение Скотланд-Ярда к вам!
Однако мисс Уордер занимало не это.
— Скажите мне, что вы собираетесь делать, мистер Дэвис? — спросила она, вытирая лицо платком. — Я понимаю, что могу остаться без работы! Скажите, каким будет мое наказание?
Мистер Дэвис сделал то, что составило бы честь лучшим из нас. Он подошел к девушке и, прикоснувшись к ее плечу, произнес:
— Я полагаю, мы начнем с «Антигоны», моя дорогая, прямо в следующем сезоне. Если вы ничего не имеете против, прошу явиться на репетицию завтра в два пополудни, хотя, впрочем, вы и так уже неплохо попрактиковались в некоторых сценах!
Она подняла на него полные слез глаза и не смогла сказать ни слова…
Когда мы с Холмсом покидали театр, Бертран Карроун провожал нас до выхода.
— Что касается вашего гонорара, мистер Холмс, — обратился он к Холмсу, — то это дело настолько необычное, что я предлагаю вам принять его в несколько причудливой форме. Лучшая ложа на любой спектакль в течение всего следующего сезона будет достаточным вознаграждением за вашу блестящую работу?
Холмс остановился и с улыбкой посмотрел на театрального импресарио:
— Это более чем удовлетворительно, мистер Карроун, — это превосходно! Я уверен, благодаря вашей любезности, нам с Уотсоном выпала честь среди первых наблюдать рождение новой драматической примадонны! Когда-нибудь, Уотсон, мы расскажем потомкам, что сами были свидетелями того, как великой Джессике Уордер не позволяли играть в драме!..
