Дело авантюристки с сумкой - [4]

— И это срабатывает?

— Я бы сказала, да. Во всяком случае это помогало рыбкам Фолкнера.

— Но мне показалось, они продолжают болеть.

— Да, это так.

— Значит, лекарство не помогает.

— Нет, помогает. Видите ли, Том хотел пойти дальше и вылечить рыбок окончательно, но я ему не позволила. Я дала Фолкнеру лекарства, достаточно для того, чтобы рыбки не умерли. Потом я сказала ему, что если он хочет финансировать изобретение, Том должен получить свою половину от реализации лекарства на рынке. Том — химик по профессии, и он постоянно проводит эксперименты. Он изобрел лекарство против хандры и отдал его Давиду Ролинсу, человеку, который содержит зоомагазин. Ролинс лишь сказал спасибо. Конечно, его нельзя осуждать, так как я понимаю его проблемы. У него небольшой бизнес, и много денег на животных не заработаешь, но Том работает напряженно…

— Эти два изобретения единственные у Тома?

— Нет, у него были другие изобретения, но каждый раз они оказывались в других руках. Потом я решила, что дальше так продолжаться не может. Я решила сама взяться за дело. Фолкнер мог бы сразу дать Тому пять тысяч, а затем платить ему проценты за изобретение. Я согласна, пусть пять тысяч долларов будут в качестве аванса.

— Я не думаю, что в стране много любителей рыбок.

— Вы ошибаетесь, многие увлекаются этим хобби.

— И часто ли рыбки подвергаются этому заболеванию? Стоит ли Фолкнеру создавать серьезное производство лекарства?

— Не знаю, меня это не беспокоит. Единственное, что меня заботит, так это возможность дать Тому поехать в деревню, побыть на солнце и подышать свежим воздухом. Надо, чтобы на какое-то время он расслабился. Затем может наступить исцеление. Иначе болезнь будет прогрессировать. Я помогу Фолкнеру вылечить рыбок и избежать их заболевания в будущем. Это и так слишком много для него. Таким образом он отделается легко.

Мейсон улыбнулся.

— Но вы делаете на него ставку в размере одной тысячи в день?

— Да, это так.

— Почему?

— Он пытается шантажировать меня. Он считает, что раз Том изобрел средство, работая для Ролинса, значит и изобретение принадлежит Ролинсу, и как только Том вылечит рыбок, Фолкнер купит зоомагазин у Ролинса и начнет судебное преследование Тома. Фолкнер — тяжелый человек, и я соответственно веду себя с ним.

— А какие у вас отношения с Томом Гридли?

Она твердо посмотрела в его глаза.

— Он мой приятель.

Мейсон усмехнулся.

— Ну, хорошо, не удивительно, что Фолкнер считает нас шантажисткой. Из его рассуждений я понял, что он волочился за вами, и вы держали его в руках.

Она презрительно скосила взгляд в сторону Фолкнера.

— Фолкнер, — сказала она холодно, — строит глазки только своим рыбкам.

Мейсон улыбнулся.

— Он женат?

— На своем серебряном карасе, — язвительно произнесла она.

Официант появился с едой на подносе.

— Могу ли я сервировать за этим столиком? — спросил он у Мейсона.

Мейсон посмотрел в сторону, где сидел Гаррингтон Фолкнер, и сказал, обращаясь к девушке:

— Если вы не возражаете, я вернусь за свой столик и пошлю Фолкнера обратно к вам. Вряд ли я смогу его заменить.

— Не трудитесь, пусть он передаст мне чек на пять тысяч долларов, и скажите ему, что я готова сидеть здесь, пока не получу чек или пока его караси не перевернутся вверх брюхом.

— Я ему передам, — обещал Мейсон и, извинившись, вернулся за свой столик.

Фолкнер вопросительно посмотрел на него.

Мейсон кивнул.

— Вы как хотите, но я займусь делом только после того, как поем.

— Мы могли бы поговорить здесь, — сказал Фолкнер.

— После того, как я поем, — повторил Мейсон. — И потом вы же не хотите, чтобы я принял условия Мэдисон.

— Предложение Сэлли Мэдисон смахивает на шантаж, — сказал Фолкнер.

— Осмелюсь сказать, что это так, — спокойно согласился Мейсон, — в мире так много шантажа.

Фолкнер зло ответил:

— Полагаю, что она очаровала вас. Ну, конечно, ее лицо и фигура — лучшие козыри, и она отлично это знает. — И затем добавил еще более резким тоном: — Лично я не понимаю, что люди находят в таких женщинах.

Мейсон улыбнулся.

— А я лично никогда не занимался коллекционированием серебряных карасей.

3

Густой, орехового цвета туман окутал улицы города, пока машина Мейсона медленно продвигалась через водно-молочное море. Щетки отбивали монотонный ритм холодного протеста по сырой и липкой поверхности ветрового стекла. Машина Фолкнера, ехавшая в пятидесяти ярдах впереди, как бы служила маяком.

— Он медленно едет, — заметила Делла Стрит.

— Преимущество, при такой-то погоде, — согласился Мейсон.

Дрейк засмеялся:

— Видно, парень никогда не рисковал в жизни. Он хладнокровная, расчетливая птичка. Я чуть не умер, видя, как он грубо обращался за столом с этой шантажисткой. Сколько она у него выторговала, Перри?

— Я не знаю.

— Судя по выражению его лица, — сказала Делла Стрит, — должно быть, столько, сколько она запросила. Она, видимо, не теряет время зря, когда ее руки касаются чековой книжки. Она даже не дождалась конца обеда.

— Еда ее не волнует, — сказал Мейсон. — Ее интерес к Гаррингтону Фолкнеру чисто денежный.

— Что мы будем делать, когда подъедем к его дому? — захотелось узнать Дрейку.

Мейсон ухмыльнулся.

— Я думаю, Пол, что он хочет показать нам аквариум с рыбками прежде, чем мы вникнем в суть проблемы. Кажется, это важный момент в этом деле. Насколько и понял, Фолкнер с женой проживают в большом двухэтажном доме. Одна сторона — жилые комнаты, другая — офис Фолкнера и его партнера Карсона. Вероятно, Фолкнер имеет несколько аквариумов для рыб, а эта конкретная пара «вуально-черных телескопов», которая является притчей всех треволнений, находится в той части здания, где расположены кабинеты. По некоторым соображениям Фолкнер хочет, чтобы мы увидели аквариум и рыбок. Он поступит именно так, а не иначе.