Декабристы - [164]
XXI
Такова была жизнь этого служителя муз, который понял свое общественное призвание как поэта в самом прямом, тесном, непереносном смысле и на деле «сдружил лиру с мечом». Жизнь краткая, но оставившая после себя заметный след.
О ней всегда вспомнит историк нашей литературы и скажет, что Рылеев был первый наш поэт, который, не переставая быть поэтом, хотел и умел всегда быть гражданином. Не обойдет его молчанием и историк русской культуры, когда ему придется говорить о декабрьском дне.
В общественном движении, приведшем к этому дню, должно различать две стороны – идейную и, если так можно выразиться, эмоциональную. Для оценки данного исторического явления вторая важнее первой.
Пусть эти молодые люди были поборники гуманных идеалов, либералы, частью демократы; самое характерное в их исторической роли – это тот способ, каким они заявили о своих идеалах; это – вскипевшая в их поэтической душе революционная экзальтация.
Как гуманисты, они имели предшественников и сотрудников, которые не меньше, если не больше их, потрудились над гуманизацией русской жизни – стоит вспомнить Новикова, Радищева, Сперанского, Мордвинова, самого императора Александра Павловича и его ближайших сотрудников в первое десятилетие его царствования. Но одни только декабристы показали нам впервые, как можно вдохновиться идеей свободы, как, усиляя в себе религиозное рвение к своей святыни, можно, в преклонении перед ней, забыть все земное, пребывая на земле и желая для земли счастья.
Если в декабрьских событиях оттенять именно эту эмоциональную сторону, то яркое, чистое и благородное ее воплощение дано в личности «рыцаря Полярной Звезды» – как в те годы называли Рылеева.
XXII
В то время, – рассказывает Д. Кропотов, – носился в городе слух, очень похожий на истину, будто, по рассмотрении доклада, представленного верховным судом императору, Николай Павлович выразился следующим образом о главных виновниках смуты: «В Пестеле я вижу соединение всех пороков заговорщика, в Рылееве же – всех добродетелей».[678]
Император мог иметь особое мерило для оценки своих врагов, и, конечно, Рылеев был для него враг менее приятный, чем Пестель, но характерно, что император заговорил в данном случае о «добродетелях».
Прошло много лет, и тот же император в 1853 году, возмущенный и «до болезни» огорченный одним из бесчисленных, всплывших наружу злоупотреблений, сказал: «Рылеев и его друзья со мной бы так не поступили».[679]
Комментарии
Печатается по изданиям: Котляревский Н. А. Декабристы. Кн. А. И. Одоевский и А. А. Бестужев-Марлинский: их жизнь и литературная деятельность. СПб., 1907; Котляревский Н. А. Рылеев. СПб., 1908 (с сохранением особенностей стиля, орфографии и синтаксиса).
Стр. 13.[680] Ничего меня так сильно не возмущает, как равнодушие юного поколения… По правде говоря, я часто слышал, что для того, чтобы быть счастливым, нужно быть бесчувственным; но можно ли назвать счастьем отсутствие жизненных радостей? … Бесчувственный человек не живет, а прозябает. Чувствительность является цветком нашей жизни, и если цветок увядает, то по крайней мере не оставляет ли он после себя аромат, благоухающий еще в наш самый последний день и улетучивающийся только с последним вздохом. И если существует другая жизнь, то воспоминания чувствительного человека являются райским наслаждением (франц.).
Стр. 14. Le génie aime les entraves – гений любит препятствия; avec le genie – с гением (франц.).
Стр. 21. Сударь! Умирают лишь один раз (франц.).
Стр. 30. Allons, enfants de la patrie. – Вперед, сыны отечества (франц.). Первая строка Марсельезы (Вперед, сыны отчизны милой).
«Un pescator dell’onda» – одна из старейших и известнейших баркарол.
Стр. 34. Ах! Как я счастлив сознавать, что вы где-то рядом, представляя, что после открытия первого санного пути я смогу заключить всех вас в свои объятия и осыпать нежными поцелуями. Одна мысль, что мои глаза встретятся с вашими, что я смогу броситься в ваши объятия – все это для меня высшее счастье (франц.).
Стр. 41. Я остаюсь как жертва искупления (франц.).
Стр. 64. Опущены слова «царями», «царей».
Стр. 78. Danses macabres – пляски смерти (франц.).
Стр. 82, прим. 23. Владыка моей души (франц.).
Стр. 96. Vogue la galère – будь что будет; была не была (франц.).
Стр. 103. Палата общин (англ.).
Стр. 105. Pour et contre – за и против (франц.).
Стр. 120. Писатель Д. Н. Бегичев не был красноярским губернатором, как указано в воспоминаниях М. И. Муравьева-Апостола (в 1830–1836 гг. – воронежский губернатор; губернатором Енисейской губернии с центром в Красноярске в 1823–1831 гг. был А. П. Степанов).
Стр. 122. Дичь в окрестностях Петербурга более учтива и дает себя подстрелить с большим изяществом (франц.).
Стр. 123. Compagnon des larmes, non d’armes – спутник в моих переживаниях, а не товарищ по оружию; adieu – прощай (франц.).
Стр. 124. «Путешествие вокруг света» (нем.).
Стр. 137. Elle fait des folies pour moi – она ради меня способна на безумства. Vogue la galère – будь что будет; была не была. (франц.).
Стр. 141. «Тьма» (англ.). Стихотворение Байрона переводилось также под заглавием «Мрак»; прозаический перевод М. Ю. Лермонтова – «Мрак. Тьма».
Котляревский Нестор Александрович (1863–1925), публицист, литературовед; первый директор Пушкинского дома (с 1910). Его книги – «Очерки новейшей русской литературы. Поэзия гнева и скорби»; «Сочинения К. К. Случевского», «Девятнадцатый век»; «Декабристы», «Старинные портреты», «Канун освобождения», «Холмы Родины», «М. Ю. Лермонтов. Личность поэта и его произведения», «Николай Васильевич Гоголь. 1829–1842. Очерк из истории русской повести и драмы» и др. – в свое время имели большой успех. Несмотря на недооценку им самобытности литературы как искусства слова, для современного читателя его книги представляют интерес.
Котляревский Нестор Александрович (1863–1925) – литературовед, публицист, критик. Книга о Лермонтове написана в 1891 году, в год пятидесятилетия со дня кончины поэта и к 1915 году выдержала пять изданий. Книга позволяет проникнуть в творческую лабораторию М. Ю. Лермонтова, раскрывает глубину и остроту его мысли, богатство оттенков его настроения, отклик его поэтической души на все впечатления жизни, его раздумья над нравственной ценностью жизни и нравственным призванием человека.В Приложении публикуется очерк об А. И. Одоевском из книги Н. А. Котляревского «Декабристы».
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.
В монографии рассматривается энактивизм как радикальный концептуальный поворот в неклассической эпистемологии и когнитивной науке. Сознание представляется как активное и интерактивное, отелесненное и ситуационное, его когнитивная активность совершается посредством вдействования в окружающую и познаваемую среду, т. е. энактивирования среды. Прослеживаются историко-философские предпосылки возникновения этих представлений в учениях Дж. Беркли, Д. Юма, И. Канта, А. Бергсона, а также современный вклад в развитие энактивизма Франсиско Варелы, Эвана Томпсона, Алва Ноэ и др.
Книга о проблемах любви и семьи в современном мире. Автор – писатель, психолог и социолог – пишет о том, как менялись любовь и отношение к ней от древности до сегодняшнего дня и как отражала это литература, рассказывает о переменах в психологии современного брака, о психологических основах сексуальной культуры.
Самарий Великовский (1931–1990) – известный философ, культуролог, литературовед.В книге прослежены судьбы гуманистического сознания в обстановке потрясений, переживаемых цивилизацией Запада в ХХ веке. На общем фоне состояния и развития философской мысли в Европе дан глубокий анализ творчества выдающихся мыслителей Франции – Мальро, Сартра, Камю и других мастеров слова, раскрывающий мировоззренческую сущность умонастроения трагического гуманизма, его двух исходных слагаемых – «смыслоутраты» и «смыслоискательства».
В книге собраны лекции, прочитанные Григорием Померанцем и Зинаидой Миркиной за последние 10 лет, а также эссе на родственные темы. Цель авторов – в атмосфере общей открытости вести читателя и слушателя к становлению целостности личности, восстанавливать целостность мира, разбитого на осколки. Знанию-силе, направленному на решение частных проблем, противопоставляется знание-причастие Целому, фантомам ТВ – духовная реальность, доступная только метафизическому мужеству. Идея Р.М. Рильке о работе любви, без которой любовь гаснет, является сквозной для всей книги.