Декабристы - [142]

Шрифт
Интервал

Историю последних дней его жизни и пожелал рассказать Рылеев в своей поэме. Это была печальная история политического ссыльного, влачащего одиноко свои бесцветные дни среди угрюмой сибирской природы, история медленного увядания некогда кипучего сердца и вместе с тем повесть о былом, о годах счастливой и славной жизни на вольной Украине.

Поэма могла стать очень трогательной и патетичной, если бы автор не выбрал для нее слишком однообразной формы: она почти целиком состоит из рассказа Войнаровского о своем прошлом и настоящем, рассказа, который выслушивает, случайно с Войнаровским встретившийся в Сибири, историк Миллер.

«Нельзя читать без волнения, – писал один современник,[547]пророческой поэмы Рылеева «Войнаровский», где Рылеев себя олицетворяет под именем Мазепы, но сам становится в тень, заслоненный поэтической фигурой Александра Бестужева – своего самого близкого друга.[548] Трудно, конечно, уловить умышленное сходство между Мазепой и Рылеевым, и Войнаровским и Бестужевым, но если вспомнить, что один погиб за свое дело, другой был осужден в ссылку, то при известной живости фантазии можно допустить такую аналогию. Она тем более напрашивается, что в стихах Рылеева иногда, действительно, слышится как бы пророчество.

Н. Бестужев утверждал, что Рылеев предчувствовал ту участь, которая его подстерегала;[549] быть может, в данном случае Н. Бестужев несколько поддался обычному своему лиризму, как это с ним случалось часто, но нельзя все-таки отделаться от некоторого странного ощущения, когда, читая стихи Рылеева, думаешь о том, что ожидало его и его товарищей. Смерть на плахе и ссылка – одно из любимых драматических положений в стихотворениях Рылеева. Думы «Глинский», «Курбский», «Артемон Матвеев», «Волынский», «Миних» – все разные вариации на тему о пострадавших «заговорщиках». Всего яснее сознание опасности и ожидание грядущей кары выражено – как мы увидим – в поэме «Наливайко»; есть оно и в «Войнаровском».

Если бы мы не знали, как кончил Рылеев, то, читая «Войнаровского», мы могли бы подумать, что поэма написана по личным воспоминаниям сибирского ссыльного,[550] так соблюден в ней местный колорит и так правдиво переданы чувства изгнанника. В этом колорите, в этой тонкой психологии и, наконец, в отделке внешней – вся литературная стоимость «Войнаровского».

Припомним, например, такую картину природы:

В стране метелей и снегов,
На берегу широкой Лены,
Чернеет длинный ряд домов
И юрт бревенчатые стены.
Кругом сосновый частокол
Поднялся из снегов глубоких,
И с гордостью на дикий дол
Глядят верхи церквей высоких;
Вдали шумит дремучий бор,
Белеют снежные равнины,
И тянутся кремнистых гор
Разнообразные вершины…
Всегда сурова и дика
Сих стран угрюмая природа;
Ревет сердитая река,
Бушует часто непогода,
И часто мрачны облака…

или такое описание охоты, когда Войнаровский, в трескучий мороз —

Оленя гнав с сибирским псом,
Вбежал на лыжах в лес дремучий —
И мрак, и тишина кругом!
Повсюду сосны вековые,
Иль кедры в инее седом;
Сплелися ветви их густые
Непроницаемым шатром.
Не видно из лесу дороги…
Чрез хворост, кочки и снега
Олень несется быстроногий,
Закинув на спину рога,
Вдали меж соснами мелькает,
Летит… вдруг выстрел!.. быстрый бег
Олень внезапно прерывает…
Вот зашатался – и на снег
Окровавленный упадает…

или такую параллель между вольным сердцем и вольной рекой:

Видал ли ты, когда весной,
Освобожденная из плена,
В брегах крутых несется Лена?
Когда, гоня волну волной
И разрушая все преграды,
Ломает льдистые громады,
Иль, поднимая дикий вой,
Клубится и бугры вздымает,
Утесы с ревом отторгает
И их уносит за собой,
Шумя, в неведомые степи?
И мы, свои разрушив цепи,
На глас свободы и вождей,
Ниспровергая все препоны,
Помчались защищать законы
Среди отеческих степей…

или, наконец, заключительные строфы поэмы, в которых рассказывается, как Миллер шел возвестить Войнаровскому его освобождение, как он летел к нему с отрадной вестью о прощенье и свободе, и как нашел своего друга замерзшим на могиле его жены, которая делила с ним изгнание.

Но вот он [Миллер] к низким воротам
Пустынной хижины примчался.
Никто встречать его нейдет…
Он входит в двери. Луч приветный
Сквозь занесенный снегом лед
Украдкой свет угрюмый льет;
Все пусто в юрте безответной;
Лишь мрак и холод в ней живет.
«Все в запустенье! – мыслит странник: —
Куда ж сокрылся ты, изгнанник?»
И, думой мрачной отягчен,
Тревожим тайною тоскою,
Идет на холм могильный он —
И что же видит пред собою?
Под наклонившимся крестом,
С опущенным на грудь челом,
Как грустный памятник могилы,
Изгнанник мрачный и унылый
Сидит на холме гробовом
В оцепененьи роковом;
В глазах недвижных хлад кончины,
Как мрамор, лоснится чело,
И от соседственной долины
Уж мертвеца до половины
Пушистым снегом занесло.

Когда читаешь все эти строки, кажется, что они писаны кем-нибудь, кто видел все это воочию.

Приходится удивляться также и той отчетливости, с какой воспроизведены в поэме Рылеева думы и чувства ссыльного.

Ранее туманное утро, крутой берег Лены, и одинокий печальный путник с длинной винтовкой за спиной… Давно он привезен в крытой кибитке в эту страну изгнания, давно поседели приметно и его усы, и борода; он – не уголовный преступник, и на лбу его нет постыдной печати, но вид его вдвое суровее, чем дикий вид каторжника:


Еще от автора Нестор Александрович Котляревский
Николай Васильевич Гоголь, 1829–1842

Котляревский Нестор Александрович (1863–1925), публицист, литературовед; первый директор Пушкинского дома (с 1910). Его книги – «Очерки новейшей русской литературы. Поэзия гнева и скорби»; «Сочинения К. К. Случевского», «Девятнадцатый век»; «Декабристы», «Старинные портреты», «Канун освобождения», «Холмы Родины», «М. Ю. Лермонтов. Личность поэта и его произведения», «Николай Васильевич Гоголь. 1829–1842. Очерк из истории русской повести и драмы» и др. – в свое время имели большой успех. Несмотря на недооценку им самобытности литературы как искусства слова, для современного читателя его книги представляют интерес.


Михаил Юрьевич Лермонтов

Котляревский Нестор Александрович (1863–1925) – литературовед, публицист, критик. Книга о Лермонтове написана в 1891 году, в год пятидесятилетия со дня кончины поэта и к 1915 году выдержала пять изданий. Книга позволяет проникнуть в творческую лабораторию М. Ю. Лермонтова, раскрывает глубину и остроту его мысли, богатство оттенков его настроения, отклик его поэтической души на все впечатления жизни, его раздумья над нравственной ценностью жизни и нравственным призванием человека.В Приложении публикуется очерк об А. И. Одоевском из книги Н. А. Котляревского «Декабристы».


Рекомендуем почитать
Тудор Аргези

21 мая 1980 года исполняется 100 лет со дня рождения замечательного румынского поэта, прозаика, публициста Тудора Аргези. По решению ЮНЕСКО эта дата будет широко отмечена. Писатель Феодосий Видрашку знакомит читателя с жизнью и творчеством славного сына Румынии.


Петру Гроза

В этой книге рассказывается о жизни и деятельности виднейшего борца за свободную демократическую Румынию доктора Петру Грозы. Крупный помещик, владелец огромного состояния, широко образованный человек, доктор Петру Гроза в зрелом возрасте порывает с реакционным режимом буржуазной Румынии, отказывается от своего богатства и возглавляет крупнейшую крестьянскую организацию «Фронт земледельцев». В тесном союзе с коммунистами он боролся против фашистского режима в Румынии, возглавил первое в истории страны демократическое правительство.


Мир открывается настежь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Правда обо мне. Мои секреты красоты

Лина Кавальери (1874-1944) – божественная итальянка, каноническая красавица и блистательная оперная певица, знаменитая звезда Прекрасной эпохи, ее называли «самой красивой женщиной в мире». Книга состоит из двух частей. Первая часть – это мемуары оперной дивы, где она попыталась рассказать «правду о себе». Во второй части собраны старинные рецепты натуральных средств по уходу за внешностью, которые она использовала в своем парижском салоне красоты, и ее простые, безопасные и эффективные рекомендации по сохранению молодости и привлекательности. На русском языке издается впервые. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.


Джованна I. Пути провидения

Повествование описывает жизнь Джованны I, которая в течение полувека поддерживала благосостояние и стабильность королевства Неаполя. Сие повествование является продуктом скрупулезного исследования документов, заметок, писем 13-15 веков, гарантирующих подлинность исторических событий и описываемых в них мельчайших подробностей, дабы имя мудрой королевы Неаполя вошло в историю так, как оно того и заслуживает. Книга является историко-приключенческим романом, но кроме описания захватывающих событий, присущих этому жанру, можно найти элементы философии, детектива, мистики, приправленные тонким юмором автора, оживляющим историческую аккуратность и расширяющим круг потенциальных читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.


Верные до конца

В этой книге рассказано о некоторых первых агентах «Искры», их жизни и деятельности до той поры, пока газетой руководил В. И. Ленин. После выхода № 52 «Искра» перестала быть ленинской, ею завладели меньшевики. Твердые искровцы-ленинцы сложили с себя полномочия агентов. Им стало не по пути с оппортунистической газетой. Они остались верными до конца идеям ленинской «Искры».


Энактивизм: новая форма конструктивизма в эпистемологии

В монографии рассматривается энактивизм как радикальный концептуальный поворот в неклассической эпистемологии и когнитивной науке. Сознание представляется как активное и интерактивное, отелесненное и ситуационное, его когнитивная активность совершается посредством вдействования в окружающую и познаваемую среду, т. е. энактивирования среды. Прослеживаются историко-философские предпосылки возникновения этих представлений в учениях Дж. Беркли, Д. Юма, И. Канта, А. Бергсона, а также современный вклад в развитие энактивизма Франсиско Варелы, Эвана Томпсона, Алва Ноэ и др.


В поисках утраченного смысла

Самарий Великовский (1931–1990) – известный философ, культуролог, литературовед.В книге прослежены судьбы гуманистического сознания в обстановке потрясений, переживаемых цивилизацией Запада в ХХ веке. На общем фоне состояния и развития философской мысли в Европе дан глубокий анализ творчества выдающихся мыслителей Франции – Мальро, Сартра, Камю и других мастеров слова, раскрывающий мировоззренческую сущность умонастроения трагического гуманизма, его двух исходных слагаемых – «смыслоутраты» и «смыслоискательства».


Три влечения

Книга о проблемах любви и семьи в современном мире. Автор – писатель, психолог и социолог – пишет о том, как менялись любовь и отношение к ней от древности до сегодняшнего дня и как отражала это литература, рассказывает о переменах в психологии современного брака, о психологических основах сексуальной культуры.


Работа любви

В книге собраны лекции, прочитанные Григорием Померанцем и Зинаидой Миркиной за последние 10 лет, а также эссе на родственные темы. Цель авторов – в атмосфере общей открытости вести читателя и слушателя к становлению целостности личности, восстанавливать целостность мира, разбитого на осколки. Знанию-силе, направленному на решение частных проблем, противопоставляется знание-причастие Целому, фантомам ТВ – духовная реальность, доступная только метафизическому мужеству. Идея Р.М. Рильке о работе любви, без которой любовь гаснет, является сквозной для всей книги.