Дегтярев - [20]
Когда винтовка была почти совсем отлажена, специалисты заявили, что выбрасывание гильз вверх недопустимо: они могут, блестя на солнце, демаскировать стрелков. Нужно было гильзы выбрасывать вперед. Это повлекло за собой новую работу — изменение размеров отражателя.
С того дня, когда Дегтярев еще в Ораниенбауме взялся за изготовление федоровской винтовки, прошли долгие годы. Уже давно Михаил Судаков кончил службу и уехал в Тулу. У Дегтярева росли дети — сын и две дочки. А он все продолжал работать над усовершенствованием опытного образца.
Только в 1912 году, после пяти лет напряженного труда, первая русская автоматическая винтовка системы инженера Федорова, сделанная руками слесаря Дегтярева, выдержала полигонные испытания. Сестрорецкому заводу было заказано 150 таких винтовок для более широких войсковых испытаний.
Дегтярев гордился тем, что его труды не пропали даром, что в России, наконец, появилось свое отечественное автоматическое оружие.
РУССКИЕ ОРУЖЕЙНИКИ И ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА
Накануне первой мировой войны группа русских оружейников упорно работала над созданием отечественного автоматического оружия. Русские изобретатели добились серьезных успехов по сравнению с оружейными конструкторами западных стран.
Автоматическая винтовка Федорова прошла полигонные испытания. Конструктором Федором Васильевичем Токаревым было изготовлено несколько образцов его оригинальной автоматической винтовки. Серьезных успехов в конструировании добились изобретатели Рощепей, Колесников, Коновалов, Фролов и другие.
Но царское правительство даже и накануне войны не изменило своего преступно-пренебрежительного отношения к русским конструкторам.
Когда Николаю II представляли в Ораниенбауме выпускников офицерской школы, в их строю находился и подъесаул Токарев, только что закончивший разработку образца автоматической винтовки.
Начальник школы, желая похвастаться своими выпускниками, сказал царю:
— Ваше величество, вот подъесаул Токарев, он изобрел автоматическую винтовку.
— Надо подъесаулу помочь, — ответил царь и, даже не взглянув на Токарева, проследовал дальше. Его слова растаяли, как случайный звук. Никакой помощи Токарев не получил.
Даже тогда, когда русские военные агенты доносили о лихорадочной подготовке к войне немецких войск и о принятии там на вооружение новой боевой техники, правительство России не приняло никаких мер к перевооружению.
Именно в то время Николай II посетил Михайловское артиллерийское училище, где Федоров, уже будучи полковником, читал курс стрелкового оружия.
Войдя в аудиторию, царь сел с юнкерами и, дослушав лекцию, подошел к Федорову.
— Полковник, вы изобрели автоматическую винтовку?
— Так точно, ваше императорское величество.
— Я против ее применения в армии, — сказал царь.
— Осмелюсь спросить, почему?
— А... для нее не хватит патронов...
Ответ царя поразил Федорова: если накануне мировой войны так мыслил царь, какой помощи могли ждать от него русские изобретатели-оружейники?
Тем не менее все они продолжали упорно и настойчиво работать.
В 1912 году, после успешных испытаний автоматической винтовки, сделанной им под существующий (штатный) патрон, Федоров разработал новый, малокалиберный патрон (6,5 миллиметра), с улучшенной баллистикой, с гильзой без закраины. Патрон этот получил одобрение, и Федоров немедленно взялся за разработку нового, малокалиберного образца своей винтовки. Система винтовки осталась прежней, были изменены только ее размеры и конструкция магазина.
Изготовление этого образца опять было поручено Дегтяреву.
Дегтярев с увлечением взялся за дело. Он надеялся, что новая винтовка получится еще лучше: ведь теперь и у Федорова и у него был многолетний опыт конструкторской работы.
Первая в России малокалиберная винтовка была сделана, и в 1913 году она успешно выдержала комиссионные испытания.
Сестрорецкий завод получил заказ на изготовление 20 экземпляров новых винтовок, а патронные заводы — на 200 тысяч патронов к ним. Дегтярев, назначенный старшим мастером по изготовлению винтовок, успешно руководил работой.
Но вот началась первая мировая война.
Казалось бы, теперь военное министерство должно было немедленно ускорить производство новейшего оружия. Этого ждали все оружейники. Но получилось наоборот.
Приказом военного министра Сухомлинова все опытные работы по производству автоматического оружия на военных заводах были прекращены, а сами оружейники отправлены на фронт. Не избежал этой участи и Токарев, новый образец автоматической винтовки которого уже был близок к завершению.
Федоров надеялся, что образцы его винтовок, находящиеся в производстве, будут доделаны и отправлены на фронт. Но надежда эта оказалась напрасной. Недоделанные части его винтовок были упакованы в ящики и брошены в подвал, а Дегтярев назначен мастером на завод. Изобретатель же сложенного в подвал новейшего автоматического оружия Федоров в составе военной миссии был командирован в Японию, чтобы договориться о приобретении для русской армии старых японских винтовок.
Так по воле преступного министра закончилась эпопея с изобретением и производством первой русской автоматической винтовки. И это случилось в то самое время, когда русские солдаты гибли на полях сражений из-за катастрофического недостатка оружия.
«Второй фронт» — так называли в годы войны трудовой Урал, кующий оружие Победы. Книга посвящена изображению подвига тружеников Урала в годы Великой Отечественной войны.Писателю удались рельефные самобытные характеры людей с неповторимыми судьбами и их титанический труд по созданию тяжелых и средних танков.В центре — династия семьи мастера-литейщика Клейменова.
В книге «Русские оружейники» впервые собраны воедино четыре повести Германа Нагаева о выдающихся русских конструкторах-оружейниках Федорове, Токареве, Дегтяреве, Шпагине, издававшиеся в разное время.Эти повести были тепло встречены читателями. Некоторые из них переиздавались не только в нашей стране, но и в Чехословакии, Польше, Китае, Венгрии, Болгарии.«Пожалуй, то, что написано Нагаевым о наших славных конструкторах, – писала газета «Советская Россия», – является единственным литературным трудом, добросовестно показывающим развитие советского оружейного производства.
Трилогия Германа Нагаева «Пионеры Вселенной» продиктована целью показать в историческом аспекте зарождение в нашей стране космической науки и техники. Автору удалось не только занимательно и доступно рассказать о творческих поисках и успехах первых исследователей космоса, но и нарисовать запоминающиеся образы Кибальчича, Циолковского, Цандера, изобразить среду и обстановку, в которой приходилось жить и трудиться первооткрывателям космических трасс.
Документальная повесть Г. Нагаева рассказывает о замечательном изобретателе и конструкторе Герое Социалистического Труда Георгии Семеновиче Шпагине. В книге раскрывается процесс формирования характера рабочего-изобретателя, его постепенный рост как человека, всю свою жизнь посвятившего созданию оружия для воинов Советской Армии. Главное в повести — показ творческих поисков конструктора в период создания им важнейшего изобретения — автомата ППШ (пистолет-пулемет Шпагина), хорошо знакомого каждому участнику Великой Отечественной войны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.