Дегтярев - [19]
Однажды Федоров приехал радостный и возбужденный.
— Наконец-то придумал, придумал ускоритель, — заговорил он и стал объяснять Дегтяреву свое приспособление.
Оно оказалось очень простым и оригинальным. На стволе винтовки Федоров предложил установить маленький рычажок (ускоритель). При выстреле нижний конец рычажка должен был наталкиваться на неподвижный упор короба, а верхний — ударять по затвору и с силой откидывать его назад, помогая выбрасывать гильзу.
Сделать и установить ускоритель было нетрудно. К следующему приезду Федорова он был готов и при стрельбе блестяще оправдал возлагаемые на него надежды.
Ускоритель был настоящей находкой: винтовка стала стрелять долго, почти без задержек. Но в ней оказалось много мелких недостатков.
Так как над подгонкой винтовки трудился один Дегтярев, работа затянулась на долгие месяцы.
Одновременно с Федоровым и Дегтяревым над созданием автоматического оружия работали изобретатели Рощепей, Токарев и Фролов. Им приходилось еще труднее: технического образования они не имели, никакой технической помощи со стороны администрации не получали.
Дегтярев часто слышал от Федорова о хорунжем Токареве, который работал над автоматической винтовкой и уже в то время добился значительных успехов.
Токарев был выходцем из простых казаков. Благодаря большим способностям и упорству ему удалось окончить ремесленную школу и юнкерское училище в Новочеркасске.
Дегтяреву, который встречал Токарева еще в Ораниенбауме, очень хотелось познакомиться с ним, поговорить о работе, поделиться своими мыслями. Но сделать это было невозможно: оба они выполняли секретную работу и разговаривать о ней не имели права.
С изобретателем Рощепеем, бывшим рядовым слесарем, Дегтярев был знаком и дружен, но и с ним говорить об изобретательстве он не мог, тем более, что делал не свою винтовку.
Дегтярев, работая над федоровской винтовкой, на удачах и недостатках этой системы неустанно учился конструкторскому искусству.
Сравнивая изготовляемую винтовку с автоматической винтовкой Браунинга, которую ему пришлось чинить в Ораниенбауме, Дегтярев находил, что русский изобретатель во многом превзошел американца.
Винтовка Федорова по своей конструкции была настолько проста, что разобрать ее ничего не стоило даже не искушенному в оружейном деле человеку. Винтовка же Браунинга была сложна и недоступна для простого солдата. Благодаря простоте устройства винтовка Федорова обладала более крупными деталями и потому была прочной и надежной.
Дегтяреву очень хотелось обстоятельно познакомиться с другими образцами автоматического оружия. Он стал просить Федорова достать ему какую-нибудь книгу, в которой были бы описаны образцы новейшего оружия.
Федоров вскоре привез не только книгу, но и подробнейший атлас с чертежами всех известных образцов автоматического оружия.
Уже после отъезда Федорова Дегтярев, рассматривая книгу, прочел на ней надпись:
«Моему сотруднику Василию Дегтяреву с благодарностью и уважением от автора. В. Федоров».
Книга Федорова и атлас не только восстановили в памяти Дегтярева до мельчайших подробностей все образцы автоматического оружия, виденные им в Ораниенбауме, но и рассказали о том, чего он раньше не знал.
Теперь почти в каждый приезд Федорова Дегтярев урывал несколько минут, чтобы расспросить его о некоторых системах, получить разъяснение мучивших его вопросов по автоматике. Федоров к любознательности Дегтярева относился чрезвычайно внимательно и охотно помогал ему разбираться в тайнах автоматики. Дегтярев платил ему самоотверженной работой над образцом.
Сам Федоров впоследствии так писал об этом в своем труде «Оружейное дело на грани двух эпох»:
«С самого начала наших работ я нашел в В. А. Дегтяреве исключительно способного и притом преданного своему делу работника, живо интересующегося всеми новостями оружейного дела и, в особенности, конструкциями автоматического оружия.
Первые образцы моих винтовок были всецело изготовлены руками В. А. Дегтярева, причем им были лично внесены в разрабатывавшиеся системы некоторые усовершенствования и улучшения».
В процессе работы над автоматической винтовкой дружба Федорова и Дегтярева все время крепла. Но, несмотря на огромные усилия с их стороны, работа над винтовкой продвигалась чрезвычайно медленно.
«Необходимо отметить при этом, — писал впоследствии Федоров, — те громаднейшие трудности, которые неизбежно при конструировании нового образца должны были преодолевать в то время все оружейные конструкторы.
Проектно-конструкторских бюро тогда еще не было, лицам, разрабатывавшим какую-либо систему, не оказывалось от Главного артиллерийского управления никакой помощи в отношении чертежников, квалифицированных рабочих, хороших станков. Самый же главный недочет заключался в том, что не было еще никакого опыта по конструированию образцов оружия — надо было вспахивать целину».
При дальнейших предварительных испытаниях федоровской винтовки обнаружился новый серьезный дефект: при длительной стрельбе деревянное цевье сильно нагревалось, а при остывании коробилось, мешая скольжению ствола.
Над устранением этого недостатка бились долго и упорно. Цевье и ложу склеивали из различных древесных пород, клали асбестовые прокладки, — ничто не помогало. Помеху удалось устранить лишь тогда, когда деревянное цевье заменили металлическим, пустотелым.
«Второй фронт» — так называли в годы войны трудовой Урал, кующий оружие Победы. Книга посвящена изображению подвига тружеников Урала в годы Великой Отечественной войны.Писателю удались рельефные самобытные характеры людей с неповторимыми судьбами и их титанический труд по созданию тяжелых и средних танков.В центре — династия семьи мастера-литейщика Клейменова.
В книге «Русские оружейники» впервые собраны воедино четыре повести Германа Нагаева о выдающихся русских конструкторах-оружейниках Федорове, Токареве, Дегтяреве, Шпагине, издававшиеся в разное время.Эти повести были тепло встречены читателями. Некоторые из них переиздавались не только в нашей стране, но и в Чехословакии, Польше, Китае, Венгрии, Болгарии.«Пожалуй, то, что написано Нагаевым о наших славных конструкторах, – писала газета «Советская Россия», – является единственным литературным трудом, добросовестно показывающим развитие советского оружейного производства.
Трилогия Германа Нагаева «Пионеры Вселенной» продиктована целью показать в историческом аспекте зарождение в нашей стране космической науки и техники. Автору удалось не только занимательно и доступно рассказать о творческих поисках и успехах первых исследователей космоса, но и нарисовать запоминающиеся образы Кибальчича, Циолковского, Цандера, изобразить среду и обстановку, в которой приходилось жить и трудиться первооткрывателям космических трасс.
Документальная повесть Г. Нагаева рассказывает о замечательном изобретателе и конструкторе Герое Социалистического Труда Георгии Семеновиче Шпагине. В книге раскрывается процесс формирования характера рабочего-изобретателя, его постепенный рост как человека, всю свою жизнь посвятившего созданию оружия для воинов Советской Армии. Главное в повести — показ творческих поисков конструктора в период создания им важнейшего изобретения — автомата ППШ (пистолет-пулемет Шпагина), хорошо знакомого каждому участнику Великой Отечественной войны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.