Дегтярев - [10]
Деталь быстро завертелась. Василий, преодолевая волнение, направил резец. Послышался характерный певучий скрежет, и с резца упала золотистая стружка.
Василий продолжал обтачивать деталь. Вал станка вращался то быстро, то медленно, — очевидно, дул порывистый ветер. Все же работать было несравнимо легче и обточка шла много быстрей.
Василий вынул готовую деталь и, показав всем, сказал:
— Глядите, и пяти минут не прошло, а деталь готова, а отец за час обтачивал не больше пяти.
Через некоторое время он придумал для станка регулятор скорости, вал стал вращаться ровней, работа пошла лучше.
В первый же месяц работы на станке с ветряком Василий заработал почти втрое больше обычного. Получив деньги, он купил колбасы, кренделей, конфет и устроил настоящий пир. Его первое изобретение было признано всей семьей. Даже бабка, бранившая раньше его за «пустые затеи», добродушно сказала:
— Башковит ты, однако, Василий, в деда пошел!
Василий очень гордился первым своим изобретением и даже рассказал об этом мастеру на заводе.
Тот пришел, осмотрел станок, похвалил:
— Молодчина ты, Васюха! Мог бы ты большую пользу людям принести, да на заводе об усовершенствованиях и заикнуться нельзя...
Когда Василию исполнилось восемнадцать лет, он получил прибавку жалованья и стал меньше работать дома, отводя некоторые вечера для отдыха. Любил он в летнее время после работы посидеть в саду у своего старого друга Михаила Судакова. Иногда Вася приносил с собой гармонь, старенькую тульскую двухрядку, и часами играл старинные русские песни.
Играл он хорошо, с душой. Когда раздавались переборы его гармошки, то нежно-тоскливые, то залихватски-веселые, в окнах соседних домов показывались девушки и женщины, любительницы родной русской музыки. Они любили под гармошку завести песню, и та долго звучала над тихой, сонной окраиной...
Но друзьям уж недолго оставалось быть вместе.
Подошла осень 1901 года. В серый осенний день на вокзале собрались толпы народу.
Это жители города и окрестных деревень провожали новобранцев. Здесь были женщины и девушки в домотканных сарафанах, в лаптях, с узелками в руках и котомками за плечами, дряхлые старики с палками и трубками, мастеровые в сапогах в гармошку и косоворотках, фабричные девчата в ярких косынках. У длинного красного эшелона пели, плясали и плакали. Звуки множества голосов смешивались в сплошной, тяжелый шум.
Среди новобранцев стоял и Василий, окруженный родными. Тут были и бабушка, и мать, и живая черноглазая девушка Вера, его невеста, и младшие братья.
Но вот заревел паровоз. Скрежеща, повизгивая и пыхтя, он начал набирать скорость.
Толпа взвыла, послышались громкие крики, рыдания, топот бегущих за поездом новобранцев. Их подхватывали на ходу крепкие руки и затаскивали в вагоны.
И все эти крики, вздохи, рыдания покрывала затянутая в конце эшелона и подхваченная сотнями голосов разрывающая душу песня:
СОЛДАТСКИЕ ГОДЫ
Василий Дегтярев и другие новобранцы думали, что их везут в Москву.
— Не горюй, ребята, — говорил веселый краснощекий парень, — от Москвы до Тулы рукой подать. В случае чего и на побывку дернем.
Кто-то заиграл на гармошке, кто-то затянул песню. До Москвы доехали незаметно.
В Москве сообщили, что эшелон пойдет в Петербург. Но Петербурга новобранцы так и не повидали. У самого вокзала эшелон отправили в тупик. А через несколько дней всех прибывших распределили по разным частям и городам.
Василий вместе с группой других туляков попал в Ораниенбаум. Их свели в баню, обрядили в солдатское обмундирование, поместили в унылые, мрачные казармы.
На другой же день началась обычная солдатская муштра. Новобранцы часами маршировали на широком поле полигона. Учились отдавать честь, изучали воинские уставы.
В Ораниенбауме в то время находилась офицерская стрелковая школа. При школе была большая оружейная мастерская. Работали в ней солдаты, отбывающие службу. Василий надеялся попасть в эту оружейную мастерскую.
Однако вскоре он понял, что при его скромности нечего и думать об оружейной мастерской: туда попадали единицы, да и то лишь после строевой подготовки.
Помог случай.
Через несколько месяцев после приезда в Ораниенбаум новобранцев начали обучать стрельбе из только что появившихся тогда пулеметов. Пулеметы были несовершенны и очень часто ломались.
Однажды пулемет отказал в стрельбе, и ни солдаты, ни офицеры, ни прибывший из мастерской механик ничего не могли с ним поделать. Офицер, обругав механика, пошел к начальнику полигона.
Василий, наблюдавший за тем, как механик разбирал и собирал пулемет, вдруг встрепенулся и побежал догонять офицера.
— Ваше благородие, дозвольте мне посмотреть пулемет, — может, сумею починить.
Офицер сердито взглянул на него и, с досадой махнув рукой, пошел дальше. Дегтярев, истолковав этот жест за разрешение, подбежал к пулемету и качал его разбирать. Василий обрадовался, увидев любимые предметы. Ободряющие возгласы солдат придали ему уверенность, и он начал исправлять повреждение. Прошло не больше двадцати минут, как пулемет был исправлен и собран.
«Второй фронт» — так называли в годы войны трудовой Урал, кующий оружие Победы. Книга посвящена изображению подвига тружеников Урала в годы Великой Отечественной войны.Писателю удались рельефные самобытные характеры людей с неповторимыми судьбами и их титанический труд по созданию тяжелых и средних танков.В центре — династия семьи мастера-литейщика Клейменова.
В книге «Русские оружейники» впервые собраны воедино четыре повести Германа Нагаева о выдающихся русских конструкторах-оружейниках Федорове, Токареве, Дегтяреве, Шпагине, издававшиеся в разное время.Эти повести были тепло встречены читателями. Некоторые из них переиздавались не только в нашей стране, но и в Чехословакии, Польше, Китае, Венгрии, Болгарии.«Пожалуй, то, что написано Нагаевым о наших славных конструкторах, – писала газета «Советская Россия», – является единственным литературным трудом, добросовестно показывающим развитие советского оружейного производства.
Трилогия Германа Нагаева «Пионеры Вселенной» продиктована целью показать в историческом аспекте зарождение в нашей стране космической науки и техники. Автору удалось не только занимательно и доступно рассказать о творческих поисках и успехах первых исследователей космоса, но и нарисовать запоминающиеся образы Кибальчича, Циолковского, Цандера, изобразить среду и обстановку, в которой приходилось жить и трудиться первооткрывателям космических трасс.
Документальная повесть Г. Нагаева рассказывает о замечательном изобретателе и конструкторе Герое Социалистического Труда Георгии Семеновиче Шпагине. В книге раскрывается процесс формирования характера рабочего-изобретателя, его постепенный рост как человека, всю свою жизнь посвятившего созданию оружия для воинов Советской Армии. Главное в повести — показ творческих поисков конструктора в период создания им важнейшего изобретения — автомата ППШ (пистолет-пулемет Шпагина), хорошо знакомого каждому участнику Великой Отечественной войны.
Скандальная биография Марлен Дитрих, написанная родной дочерью, свела прославленную кинодиву в могилу. «Роковая женщина» на подмостках, на экране и в жизни предстает на бытовом уровне сущим чудовищем. Она бесчувственна, лжива, вероломна — но, разумеется, неотразима.
В книге собраны очерки об Институте географии РАН – его некоторых отделах и лабораториях, экспедициях, сотрудниках. Они не представляют собой систематическое изложение истории Института. Их цель – рассказать читателям, особенно молодым, о ценных, на наш взгляд, элементах институтского нематериального наследия: об исследовательских установках и побуждениях, стиле работы, деталях быта, характере отношений, об атмосфере, присущей академическому научному сообществу, частью которого Институт является.Очерки сгруппированы в три раздела.
Основной материал книги составляет запись бесед с известным композитором, которые вел А. В. Ивашкин на протяжении 1985-1992 годов. Темы этих бесед чрезвычайно разнообразны - от личных воспоминаний, переживаний - до широких философских обобщений, метких наблюдений об окружающем мире. Сквозной линией бесед является музыка -суждения Шнитке о своем творчестве, отзывы о музыке классиков и современников. В книге представлены некоторые выступления и заметки самого Шнитке, а также высказывания и интервью о нем. Издание содержит обширный справочный аппарат: полный каталог сочинений, включающий дискографию, а также список статей и интервью Шнитке.
А. А. Баркова (1901–1976), более известная как поэтесса и легендарный политзек (три срока в лагерях… «за мысли»), свыше полувека назад в своей оригинальной талантливой прозе пророчески «нарисовала» многое из того, что с нами случилось в последние десятилетия.Наряду с уже увидевшими свет повестями, рассказами, эссе, в книгу включены два никогда не публиковавшихся произведения — антиутопия «Освобождение Гынгуании» (1957 г.) и сатирический рассказ «Стюдень» (1963).Книга содержит вступительную статью, комментарии и примечания.
Автор воспоминаний капитан 1 ранга в отставке Владимир Михайлович Гернгросс в годы войны командовал тральщиком «Щит», награжденным в марте 1945 года орденом Красного Знамени. Этот небольшой корабль не только тралил мины, но и совершал рейсы в осажденную Одессу, а затем в Севастополь, высаживал десанты на Малую землю и в Крым, ставил мины, выполнял другие боевые задания. В книге тепло говорится о матросах, старшинах и офицерах тральщика, рассказывается об их подвигах, раскрывается духовная жизнь экипажа.
Эта книга написана бывшим генералом бундесвера, оценивающим политическую деятельность через призму ответственности. Она рассказывает о «времени, наступившем после», с позиции немецкого солдата, который испытал все лишения и страдания на передовой во время войны и в течение четырех лет плена.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.