Дефиле с револьвером - [33]

Когда я узнала его истинное лицо, было слишком поздно.

Но я все еще пребывала в заблуждении, и мои подозрения почти рассеялись, потому что я вспомнила, что у незнакомца в номере Виолы Торски был совершенно ужасный мясистый нос. Я видела его недолго, но эта деталь очень сильно бросалась в глаза — я просто не могла ее забыть. А у Алекса Фанда нос был прямой, классический.

Правда, Виола Торски крикнула ему: «Алекс». Но это очень распространенное имя.

И все же… смутное беспокойство не отпускало меня. Но я старательно его подавила.

Я до некоторой степени взяла себя в руки и повернулась к Гите фон Камен, которая провожала меня в Золотой салон:

— Простите меня, баронесса, я доставляю вам столько хлопот. Думаю, гостям вас очень не хватает.

— Прошу вас, не волнуйтесь. Все прекрасно идет и без меня. Кроме того, там мой жених.

Я прилегла на диван, глядя, как уверенно и красиво ходит баронесса по комнате. Она задернула тяжелые, темные шторы, выключила верхний свет и зажгла маленькую лампу на столике, отчего комната погрузилась в приятный полумрак.

Она обернулась ко мне:

— Как интересно смотрится рубиновый цвет вашего платья на светлой обивке. Так и просится на картину.

— Спасибо за комплимент, баронесса, я могу ответить вам тем же: ваше платье выбрано с большим вкусом. Это Диор, я не ошиблась?

— Вы совершенно правы, — изумилась баронесса. — Как вы догадались?

— Это моя профессия, — улыбнулась я.

— Как это увлекательно! — воскликнула баронесса.

Я подумала, что сейчас мне придется рассказывать о моей работе, но баронесса только спросила:

— Вам приходится много путешествовать, не так ли, фрау фон Берг? Это замечательно. Я тоже готовлюсь к поездкам.

— Свадебное путешествие?

— Да, мы полетим на Тенерифе. Но Алекс и без того часто отсутствует. Он занимается импортом и экспортом, много ездит по стране и часто за границу. Он обещал мне, что будет иногда брать меня с собой. Он хочет показать мне весь мир, я ведь, кроме швейцарского пансиона, мало что видела.

Маленькая баронесса нравилась мне все больше. Она была так мила и естественна. Я всей душой желала, чтобы Алекс Фанд оказался не тем человеком, который меня преследует.

— Вам еще что-нибудь нужно, фрау фон Берг? Тогда я оставлю вас. Если что-нибудь понадобится, позвоните в этот колокольчик. Придет горничная. Всего хорошего, отдыхайте.

И она ушла, оставив меня наедине с моими мыслями. Но поразмышлять мне не дали. Прошло примерно пять минут, когда дверь тихо приоткрылась и кто-то легко постучал. Я подпрыгнула на диване от ужаса.

— Да, войдите, — сказала я дрожащим голосом и тут же облегченно вздохнула, узнав во входящем Тилля Клаузена.

— Я не помешаю вам, Мелани?

— Конечно, нет, Тилль! Входите.

Слава Богу, Тилль пришел ко мне, и я могу спокойно поговорить с ним наедине. Этой возможности я ждала весь вечер.

Дверь распахнулась. Я с большим трудом сдержала разочарованный возглас. Тилль был не один. В коридоре я увидела хозяина дома. Он ждал. Снова случайность?

— Все нормально, Мелани? Я хотел вам сказать, что ненадолго отлучусь. Профессор Рохе жаждет показать мне свой участок сегодня. Правда, уже довольно темно, но я хочу составить хотя бы общее впечатление о параметрах строительной площадки. Вы отпустите меня на полчаса?

Тилль сидел в кресле, дверь оставалась открытой, безусловно, Алекс Фанд слышал каждое слово. Так как я лежала далеко от Тилля, то не могла передать ему даже записку. Если бы мы были более близки, я бы предложила сейчас закрыть дверь. А может, предложить это сделать, не заботясь о том, что он подумает? Но я ничем не намекнула ему на свою тревогу и проговорила самым светским тоном:

— Мило, что вы пришли спросить меня об этом, Тилль. Не стоило беспокоиться. Вы поедете на машине?

— Господин Фанд любезно согласился отвезти нас. До скорого, Мелани. Я надеюсь, что по возвращении увижу вас полной сил.

— Не волнуйтесь за меня, — сказала я и печально посмотрела, как он скрывается за дверью. Почему-то я вдруг почувствовала себя подавленной, словно только что лишилась последней опоры.

Мне показалось, что Тилль понял это. Он вернулся в комнату:

— Может быть, поедете с нами?

Я чуть было не сказала: да. Но поняла, что мне самой будет смешно и неприятно, оттого что я хватаюсь за Тилля как за мамину юбку. В конце концов, по его словам, речь шла лишь о небольшой отлучке.

Я благодарно покачала головой, но Тилль заметил мои колебания. Он вопросительно посмотрел на меня, видимо, вспомнив мои фантазии на тему головной боли, в которые он, естественно, не поверил, хотел что-то сказать, но не стал этого делать: в коридоре стоял нежелательный свидетель.

Он остановился в замешательстве и еще внимательнее посмотрел на меня. Через секунду, полную напряжения, он запустил руку в карман смокинга, вынул ключи от машины и положил на столик возле двери.

— Я оставлю ключи здесь, Мелани, — сказал он как бы между прочим. — Если мы застрянем надолго, а вам станет получше, можете присоединиться к нам. Участок в двух километрах вверх по дороге, которая ведет на юг.

Это прозвучало абсолютно естественно, но я чувствовала, что Тилль хотел сказать мне этим многое. Ключи были гарантией моей безопасности.