Дедушкин родник - [19]

Чего-чего только не растет в лесах вокруг Чурайгурта! Кусты орешника ломятся от орехов; малину, смородину и другую лесную ягоду таскай ведрами, а что грибов — груздей, опят, рыжиков хоть возами вози!

Коля с Васей быстро набрали по полной корзинке грибов. И хотя мальчики не долго бродили по лесу и совсем не устали, все же, по обычаю, присели отдохнуть на небольшой лесной полянке.

Сидят на поваленном дереве, разговаривают, слушают пение птиц.

Вдруг в кустах зашуршало, и на поляну вышли два красноармейца. Они внимательно оглядели ребят, присели рядом. Один стянул с головы буденовку с красной звездой, отер ладонью потный лоб, спросил:

— Вы откуда же, ребята, будете?

— Из Чурайгурта.

— Та-ак… По рубашонкам вижу, что не богатого отца дети.

— Не-е, мы солдатки Анны сыновья, — ответил Коля.

— Братья, значит. Ну, а скажите, братья, вам приходилось бывать в Шурйыле?

— А то нет! У нас там бабушка живет, мы с Васькой часто к ней ходим.

— Это хорошо, — Красноармеец переглянулся с товарищем, потом сказал: — Вот какое дело, ребята. Нам позарез нужно узнать, сколько у белых в Шурйыле пушек и пулеметов. Не могли бы вы, ребята, нам помочь?

— А как?

— Сходите проведайте бабушку, а заодно посчитайте, сколько у белых пушек, сколько пулеметов. Потом вернетесь, нам расскажете, мы вас здесь ждать будем. Ну как, сумеете?

— Чего ж тут не суметь! — солидно ответил Коля. — Сделаем. Айда, Васька!

Ребята подхватили корзинки и скрылись в чаще леса.

Немного времени спустя они подходили к околице Шурйыла.

Часовой, стоявший у полевых ворот, равнодушно посмотрел на двух босоногих мальчишек в линялых домотканых рубашках, с грибными корзинками в руках.

Пройдя мимо поста, ребята остановились.

Отсюда, с пригорка, вся деревня была как на ладони. Возле школы, где помещался штаб белых, и у церкви, и в опоясавших деревню траншеях виднелись пушки и пулеметы.

Коля, почти не разжимая зубов, тихо сказал Васе:

— Ты считай пушки, я — пулеметы. Да гляди в оба, не пропусти которую.

— Эй, чего встали, рты разинули? — крикнул часовой. — Проходите, нечего вам тут глазеть!

Ребята двинулись было вперед, но неожиданно Коля подставил Васе ножку, и тот растянулся в пыли, едва не пропахав носом дорогу и рассыпав все грибы.

— Чего ты? — обиженно закричал Вася.

Беляк громко захохотал.

— Молчи, Васька, — зашептал Коля. — Так надо. Собирай грибы по одному. Как я скажу «пулемет» — клади груздь. Как скажу «пушка» — клади сыроежку. Понял? — И он закричал на брата так, чтобы слышал часовой: — Эх ты, раззява! Идешь — на ровном месте спотыкаешься. Вот подбирай теперь сам! Да гляди у меня, не помни грибы, бери по одному! — Потом он тихо добавил: — Ну, начали! Пушка, пушка, два пулемета, пушка, пулемет, еще пулемет… — Наконец он сказал: — Все!

Оставшиеся грибы Вася, как будто ему надоело их подбирать, отшвырнул ногой, и братья, уже не останавливаясь и не глядя по сторонам, пошли к бабушке.

— Ох, Колька, ну, ты и голова! — отряхивая штаны от дорожной пыли, сказал Вася. — Я бы ни в жизнь не додумался.

Бабушка обрадовалась внукам, напоила их молоком, угостила яблоками.

Увидев в окошко, что часовой у полевых ворот сменился, Коля сказал:

— Нам пора!

До опушки ребята дошли вразвалку, зайдя в лес, припустились бегом.

Через два дня у Шурйыла завязался ожесточенный бой. Белые были выбиты из деревни.

После боя крестьяне Шурйыла и Чурайгурта собрались на митинг. Первым выступил командир полка Скворцов:

— Товарищи крестьяне, банды Колчака навсегда выбиты из ваших краев, скоро мы очистим от них Удмуртию, а потом и всю Россию. Живите и работайте спокойно.

В конце речи Скворцов сказал:

— От имени командования и всего личного состава полка выношу сердечную благодарность двум юным жителям Чурайгурта — братьям Николаю и Василию Ереминым. Их разведка помогла нам в сегодняшней победе над врагом. Коля и Вася, подойдите к знамени полка.

Братья, стоявшие вместе с другими деревенскими ребятами впереди толпы, смущенно переминались с ноги на ногу.

— Ну-ну, смелее, орлы! Вы ведь не из робкого десятка! — ободрил их командир и, когда ребята подошли, сказал: — За оказанную Красной Армии помощь вы награждаетесь подарками.

И он надел на Колю и Васю буденовки. Настоящие, с красными звездами.

1970

Роман Валишин У ИСТОКА РЕЧКИ УТЫ

Нигде на свете нет такой воды, как в родниках, бьющих у истока речки Уты.

Помню, совсем еще маленьким мальчишкой, когда ходили с приятелями в лес но ягоды, мы непременно сворачивали к Уте, пили чистую, вкусную, до ломоты в зубах холодную воду.

И потом, уже школьниками, работая в летнюю жару на колхозном поле, мы частенько бегали на Уту. Напьешься, умоешься — легче работается.

Бывало, мама, возвращаясь с лугов, непременно приносила ключевой воды в берестяной сарве[2]. Так и вижу: усталой походкой подходит мама к воротам, одной рукой она придерживает на плече косу или грабли, в другой несет сарву.

Все мое детство и юность прошли в деревне, на речке Уте.

Но вот я окончил школу и собрался в город, поступать в институт: я давно уже решил стать учителем.

Отец мой человек суровый, молчаливый. Бывало, но целым дням слова от него не услышишь. Мама иной раз скажет ему с досадой: