Дед - [11]

— Но не сделал же, — парирует девушка, стуча зубами.

— Ты зачем влезла в это все?

— Зачем?! Ты в своем уме? Он избивал их, Гриша! Регулярно избивал, а все село смотрело на это сквозь пальцы! — начиная практически с крика, постепенно переходит на свистящий шепот, искоса поглядывая на насторожившихся детей.

— Здесь не принято лезть в чужую семью.

— Какой бред! Так не должно быть, разве ты этого не понимаешь?! Как можно оставаться такими черствыми и равнодушными?

— Всем не поможешь.

— А всем и не надо! Начни с малого. Им можно помочь?!

— Как? — паркуется у дома и оборачивается к ней.

— Его можно лишить родительских прав!

— Ты думаешь, в детдоме детям будет лучше?

— Почем сразу в детдоме? Их могут усыновить нормальные люди…

— Очнись, Лена! Это тебе не Лондон, и не Париж. У нас в стране и свои дети не всем нужны, я уж не говорю о чужих. Шансы на усыновление мизерны, если вообще существуют. Тем более — для братьев. Кто возьмет сразу двоих?

Лена на секунду замолкает, огорошенная его откровением. Нет, она, конечно, не в курсе, как у них в стране обстоят дела с сиротами… Неужели и правда все настолько плохо? Нужно изучить это вопрос детально. И подключить юристов отца. Вернуть детей в то ужасное место она просто не могла!

— Они побудут тут, ладно? Недолго… Пока мы с папиными юристами что-нибудь не придумаем.

Дед поднимает глаза в небо. Не будет с ней проблем? Ага… Как же.

— Ты же не угомонишься, да?

Девушка решительно качает головой. И по ослиному упрямству, написанному у нее на лице, мужчина понимает, что спорить с Принцессой абсолютно бесполезно.

— Вот же черт…

— Я тебя тоже люблю, — довольно кивает головой и, наконец, вытаскивает детей из салона автомобиля, не замечая, как каменеет Дед.

Искупав и накормив братьев, Лена, наконец, позвонила отцу. Обрисовала ему вкратце ситуацию и попросила помощи.

— Плюшка, золотко ты мое сердобольное, ну а дальше что делать с этими детьми, ты подумала? Одно дело — затеять процесс по лишению родительских прав, а дальше что?

— А что дальше — решим! Так ты мне поможешь?

— Можно подумать, я тебе хоть в чем-то отказывал, — ворчит отец.

— Я тебя люблю, папочка, ты у меня самый лучший!

— Крутишь стариком, как можешь.

— Ну, какой ты старик, а?

— Вот, — смеется, — еще и подхалимка.

Лена улыбается в ответ. Как же она по нему соскучилась!

— Маме привет передавай. И Сашке.

— Плюшка… Ты скоро сможешь вернуться домой. Обещаю.

Лена зависает на мгновение. Зачем домой? Она не хочет домой! Точнее хочет, но так… В гости. И чтобы Дед рядом был.

— Хорошо.

Глава 7

Умаявшиеся и переполненные впечатлениями, дети уснули, когда не было еще и восьми. Оставшаяся в полнейшей тишине девушка вернулась к начатой с утра работе. Связалась со знакомым веб-дизайнером, обговорила возможности апгрейта Дедова сайта. Конечно, не помешало бы ознакомиться с ассортиментом, бухгалтерией, и провести анализ продаж для полного понимания картинки и составления дальнейшего плана действий, но это она, пожалуй, отложит на завтра.

Девушка как раз общалась по скайпу с отцом своего французского друга, который по счастливой случайности оказался известным виноделом, когда пришел Дед. Спешно свернув разговор, перед этим напросившись на дальнейшие консультации, Лена прошла в кухню. Прямо место встречи у них тут какое-то…

— Что с детьми? — как-то напряженно интересуется дед.

— Спят, умаялись… Я их у себя положила, ты же не против?

— Ты как-то запоздало об этом спрашиваешь. Да и… Негде им больше спать.

— В смысле? — вскидывает на мужчину глаза.

— Сгорела их хата. Прямо с отцом и сгорела. Закурил, видимо, в постели. Хорошо, что дети у нас были.

Лена потрясенно замерла, поднеся ладошку ко рту. Нет, ей не было жалко этого лишившегося человеческого облика человека, но и равнодушной она не осталась к такому известию.

— И что теперь? — откашлялась, в попытке справиться с голосом.

— Нужно обращаться в органы опеки.

— Они заберут детей в приют?

Дед пожимает плечами:

— Скорее всего — да. Вряд ли найдутся желающие их усыновить.

— Почему? Они такие замечательные… Смышленые.

Дед тяжело вздыхает. Ну что с нее возьмешь? Не нюхала она жизни. Понятия не имеет, что у простого люда в головах. И как ей это объяснить, чтобы не травмировать нежную психику?

— У них плохая наследственность. Никто не захочет себе ребенка с такими генами.

— Ты что… Ты шутишь, да? При чем здесь одно к другому? Уже давно доказано… — запальчиво начинает Плюшка, но Дед не дает вылиться ее праведному гневу:

— Я, — подчеркивает, — все это понимаю. Только вот мнение большинства в этом вопросе совершенно определенное, и еще, наверное, не скоро изменится. Наше общество незрело в этом вопросе. И не скоро еще созреет.

Лена прикрыла веки, обрабатывая полученную информацию. Неужели все действительно настолько плохо? Что это за люди, вообще? Почему так? И как это изменить?

— Ладно, — выдает, наконец, — завтра известим органы опеки. А там посмотрим. Ребятам же еще как-то объяснить нужно, что отец погиб. Не представляю, как это сделать…

Дед бросает на нее хмурый взгляд, колеблется, не выдерживает, чертыхаясь:

— Оставь… Я все сделаю.

Ну, не может он переложить это дело на ее хрупкие плечи. Одна мысль об этом вызывает отторжение на физическом уровне.