— Андрей Николаевич, уверяю вас, это лучший вариант в сложившихся обстоятельствах. Просто потянуть время, пока он не переключится на другую.
Андрей Гладких сидел в шикарном кожаном кресле, за не менее солидным письменным столом и сверлил цепким взглядом льдистых глаз начальника службы безопасности своего холдинга:
— Ты хочешь сказать, что в своей стране, при моем положении в обществе, при моих деньгах и связях мы не можем найти управы на чокнутого маньяка, который уже трижды пытался выкрасть мою дочь?!
— Вы забываете, что этот чокнутый маньяк — арабский шейх.
— И это даёт ему право делать, что хочешь?!
— Ну… Его намерения как раз вполне ясны.
— Какие намерения, Антон? Ну, какие на хрен намерения? Ты представляешь, что ждёт женщину в мусульманской патриархальной стране? Ты можешь нашу Плюшку там представить?!
— Не могу! Поэтому и настаиваю на том, что её надо увозить. Тайно, и как можно скорее. Даже до неё дошло, что влипла по полной. А ведь поначалу только хвостом крутила и от ребят моих бегала!
— Да уж… Докрутилась… Хвостом!
— Знали бы вы, какую она головомойку пацанам задала, когда ей запретили покидать страну. Здесь-то оборону держать проще… А потом — как отрезало, дошло-таки, что дело серьёзное.
Андрей резко встал, отвернулся к окну, потёр устало шею:
— Она из дома выйти боится, — выдыхает раздраженно, не привыкший к такому бессилию, — от тени каждой шарахается! Вот ты можешь представить Плюшку зашуганой?! Вот и я не мог… Защитить не могу самое дорогое. Что я за отец?!
Антон отбросил официоз, что позволял себе не так уж и часто:
— Андрюха, говорю тебе, пусть пересидит. Переключится этот арабчик, найдёт себе новую кандидатку в жены. И сам отвянет. А пока у него это помешательство на Плюшке нашей не пройдёт, она будет в постоянной опасности. Ведь даже при всех наших усилиях не факт, что мы её убережем.
— Черт, ну как мы в это вляпались, а? Рассказать кому — не поверят. Вот допрыгалась, егоза! Дострелялась глазками! Крутит с детства всеми, никто ей отказать не может. Скольким парням голову морочила? А гулянки эти? То у неё Ибица, то Майами. Я так её воспитывал?!
— Ну, ты на Плюшку не наговаривай. Отрывается она — это да… Так молодость же! Но и голова на плечах есть: учится хорошо, университет, вон, закончила. Оксфорд! А парни… Не, знает девка себе цену, осознает, что красива до неприличия. Но не трахается же она со всеми подряд…
— Я ей трахнусь! — взвивается задетый в лучших чувствах отец.
— Так двадцать два года девахе, не думаешь же ты…
— Я вообще предпочитаю об этом не думать, — рявкает Андрей.
Антон скрывает улыбку. О совершенно маниакальной родительской любви Андрея Гладких к единственной дочери ходили легенды. И даже внушения обожаемой жены Ольги, что он немного переигрывает, были не в силах что-либо изменить. Он не мог по-другому… Это же его маленькая Плюшка. И пофигу, сколько ей лет.
— Ладно… Ближе к делу. Что ты конкретно предлагаешь?
— Есть одна идея… Человек надёжный. В горах живёт, сельским хозяйством занимается: виноградники у него, и так… фрукты-овощи… По мелочи производство. Элитные сыры-колбасы. Можем договориться Плюшку у него припрятать, пока зятек твой несостоявшийся не угомонится.
— Ты серьёзно? Королевична наша, и на ферме задрипанной? Нет, фигня полная… А если ей защита все-таки понадобится? Чем твой фермер поможет?
— А вот тут как раз и сюрприз. Не так прост этот фермер, как кажется. Мой однополчанин. Альфовец. Крутой спец.
— Так чего, если такой крутой, в сельское хозяйство подался?
Антон темнеет лицом и отвечает:
— Я тебе сейчас все расскажу, ну а ты решай, как дальше быть. И это… Плюшку увозить надо стопудово. Не нравится мне все, что происходит — жуть, как не нравится.
Елена Прекрасная, она же Плюшка, она же Елена Андреевна Гладких лежала на своей кровати в старой детской её родительского дома. Да уж… Влипла, так влипла. Кто бы мог подумать, что в высшей степени приятный и с первого взгляда цивилизованный молодой человек так усложнит ей жизнь? Кто знал, что обожание и поклонение, к которым, чего греха таить, Лена привыкла с детства, на этот раз примет совершенно нелицеприятную форму? Форму болезненной одержимости. Она и раньше сталкивалась с навязчивым вниманием, но все было как-то несерьезно, что ли… И стоило только Лене действительно захотеть избавиться от мужчины, горе-ухажеры исчезали из её поля зрения, как миленькие, уж больно не простым человеком был её отец. И никто не решался перейти ему дорогу. А тут такое… Она даже не поняла поначалу, как вляпалась. Просто очередная вечеринка золотой молодёжи, которую устраивали её приятели в Сен-Тропе. А там он — Карим ибн как-то там. Черт дёрнул — познакомились. Чего и говорить, умел он красиво ухаживать… Месяц тусили вместе, отмечая окончание университета. Когда Карим сделал ей предложение, она только рассмеялась, посчитав это какой-то шуткой. И не учла главного — мужчина совершенно не шутил, околдованный её совершенной красотой. И началось натуральное преследование. Везде, где бы ни появлялась Лена, оказывался и Карим. Милан, Париж, Лондон… Она пыталась объяснить, что ни о какой свадьбе не может быть и речи. Но он не слышал ни одного слова! В итоге Карим так её достал, что Лена прямым текстом послала его по всем известному адресу. Ещё одна ошибка! Нельзя так с восточными мужчинами… Тогда он ушёл, но то, что девушка увидела в его прощальном взгляде, напугало её до чертиков! Тогда-то она и призналась во всем отцу. И правильно сделала, по сути, потому как уже спустя сутки её просто-напросто похитили. Средь бела дня, кстати сказать. И только то, что отец всегда был помешан на её безопасности, уберегло девушку от непоправимого. Её телефон и серьги в ушах оказались далеко не простыми. В них были вмонтированы специальные маячки, которые позволили оперативно отследить местонахождение дочери, когда отец не смог с ней связаться. То, что он среагировал мгновенно, сразу же подключив весь дипломатический корпус их страны в Лондоне, позволило вернуть девушку в семью, прилично обломав планы шейху. Но с тех пор попытки похищения повторялись, и это пугало до чертиков. Только дома, рядом с родителями и полным домом охраны, Лена чувствовала себя в относительной безопасности. Ни о каких клубах, ресторанах или магазинах речи вообще не шло. Она даже на работу боялась выйти, хотя в холдинге отца её уже давно ждали. Надоело! Девушка перевернулась на живот, уткнувшись лицом в сгиб локтя.
