Децема - [48]

Похоже, я опять лезу не в свои дела.

В какой-то момент я увидел в отражении стекла, за которым проносился Таврос, как Олафер и Дис переглянулись.

— Прежде чем мы покажемся на глаза Гаю, я хочу тебя кое о чем попросить, босс, — обратился ко мне Десница и я, кажется, сдал себя с головой, бросив неискренне беспечное:

— Валяй.

— Ничему не удивляйся.

— Разве мое удивление ему не польстит?

— Конечно, если ты поохаешь над его костюмом или любовницей. Я же говорю, что для нашего общего блага тебе следует игнорировать его специфическое поведение.

Я вспомнил Адэра и то, с какой легкостью Гай меняет жизнь на смерть. Игнорировать? Проще не придумаешь.

К слову об «не удивляйся».

— Это правда, что в зоне влияния Тиона легализована работорговля? — спросил я, получив ожидаемый, утвердительный ответ.

— Но по большей части эти рабы — не люди, — добавил Олафер, вероятно, желая меня успокоить. — Это наполовину синтетические человекообразные существа. На стадии эмбриогенеза структуру их мозга перепаивают, таким образом еще будучи зародышами они запрограммированы на покорность и исполнительность.

Я вспомнил фехтовальщика, глаза которого больше подошли бы наркоману, сидящему на первитине.

— Но ведь изначально… это были люди? — пробормотал я, повернувшись к ним, — так?

— Как по мне, граница тут размыта, — ответил старик. — Их выращивают в инкубаторе. Есть ли в этом что-нибудь человеческое, кроме того, что в итоге эти существа имеют идентичное с нами строение тела?

Таким образом, в Тавросе было налажено производство элитной рабочей силы. Дорогой, безусловно, но исключительно долговечной, продуктивной и просто незаменимой, если ты хочешь лишний раз подчеркнуть свой статус.

Никаких бунтов, как со стороны самих рабов, так и со стороны местных блюстителей морали. Выращенные в пробирке слуги представляли собой всего лишь случайные сперматозоид и яйцеклетку, сплоченные в лабораторных условиях. Гай устроил свою фабрику рабов, а Синедрион закрывал на это глаза. Как же так? Они такие трусы? Или просто слабаки?

— Их сила или отсутствие таковой не имеют никакого значения, — взялся за пояснение Дис. — Они выполняют роль независимых наблюдателей при конфликте целых группировок или отдельных людей. Они не создают законы, они лишь следят за выполнением тех, которые навязывает глава клана своим подданным.

Как по мне, они — лишняя шестерня в здешнем государственном механизме, если Гай может так просто заткнуть им рот.

— Наличие Синедриона упорядочивает систему. Даже такие, как Гай, это понимают. Он может игнорировать решение Синедриона, если сила и власть ему это позволяют, но он никогда не решится его уничтожить. Это бесполезно, даже больше — нежелательно. Вырвав с корнем Синедрион, он просто даст возможность на этом месте вырасти чему-нибудь другому, но похлеще, — я недоуменно поморщился. — Суды нужны, чтобы поддерживать в государстве порядок. Разве на Земле не так?

— Да, но там суды ограничивают власть главы государства, каким бы крутым он ни был. А ваш Синедрион поджал хвост, когда Гай нарушил на их глазах закон…

— Он никакого закона не нарушал, — усмехнулся невесело Дис. — Собственно, после падения Нойран, Гай и есть «закон». Он оскорбил Синедрион, унизил, растоптал их авторитет — да. Но никакие законы он не нарушал.

— Он убил человека!

— Да, но перед этим он дал знать о своих мотивах. Фебы действительно должны были поставить его в известность, перед тем как бросать нам вызов. Другое дело, что это правило повсеместно игнорируется, и ранее Гай не предавал этому значения. Если бы Фебы принесли проклятую розу в любой другой дом, он бы и ухом не повел. Но Децема — уникальный случай.

— Для этого должны быть причины.

— Когда речь заходит о Гае, причин может не быть вовсе.

Ну да, точно, постоянно забываю, о ком идет речь.

— Получается… — я сгорбился и сжал руки, лежащие на коленях, в кулаки. — Если я вдруг, чисто теоретически, решу уничтожить тиранию Тиона, дать Синедриону больше власти и прав в случае победы и вообще улучшить качество жизни простого народа… Синедрион не поможет мне?

— Нет.

— Ясно. Он не поможет мне, потому что они чертовы слабаки или потому, что им нет разницы, кто ими помыкает?

— Без понятия. Насколько мне известно, верхушку Синедриона, то есть заправляющую всей организацией тройку, никто никогда не видел кроме посредников, при помощи которых они общаются с внешним миром. Кто знает, чем они руководствуются при вынесении приговоров — слабостью или безразличием.

Как я погляжу, дальше в лес — больше дров.

— Выходит, те судьи, что следили за нашим поединком в том Доме Правосудия, были просто наместниками?

— Да.

— И никак нельзя добиться аудиенции с этим священным трио?

— Нет.

Я мысленно собрал в кучу все сказанное Дисом и хотел было уже перейти к сортировке, но Олафер заставил меня позабыть о моем намерении.

— Те трое… существа за пределами нашего понимания, босс. Поговаривают, что именно они создали «разделитель». Их интеллект и их чувства невозможно подогнать под человеческие критерии нормальности. Так что даже если вы добьетесь личной встречи с ними и предложите план по изменению мира к лучшему, они вряд ли его одобрят. Для них реальность — совершенна, идеальна сама по себе, ее не нужно менять. Мир такой, какой есть. Каким бы Гай ни был ублюдком, он занимает свое место в картине этого мира. А «лучше» или «хуже» — это установки людей.