Дебюсси - [39]

Начиная с марта 1896 года Дебюсси, несомненно, желавший сотрудничать со своим другом, заявляет, что работает над «Дафнисом и Хлоей». «Мне совершенно необходимо увидеться с тобой из-за Дафниса, с которым ничего не выходит, и Хлои, с которой также работа не идет. В моей голове звучит анархистская музыка. Мятежное красное знамя взрывает мой мозг. Я больше не знаю, что мне делать», — пишет он Пьеру Луису 20 марта 1896 года. У Дебюсси уже возникали подобные проблемы с «Пеллеасом и Мелизандой», однако он находил в себе силы для творческого вдохновения. Как далеко продвинулся он в работе над «Дафнисом и Хлоей»? До сегодняшнего дня не обнаружено никакой партитуры. Можно предположить, что если бы Дебюсси был более последовательным в своей работе, то непременно сыграл бы отрывки Луису или другим друзьям. Никто об этом ни разу не упоминает в своих воспоминаниях. Пьер Луис похоронил этот проект, чтобы заняться другой работой.

В 1897 году возник вопрос о том, чтобы Дебюсси сочинил музыку к «Афродите». Этот роман Луиса имел большой успех, писателю делали множество предложений. Пьер Луис прежде всего хотел заработать денег. Похоже, он не понимал, что Дебюсси не мог сочинять музыку в авральном порядке. Балет предназначался для постановки в «Олимпии». Музыканту претила мысль о том, что ему придется работать для мюзик-холла. Аргументы, приведенные Луисом в письме от 4 ноября 1897 года, показались ему совершенно неубедительными:

«Разумеется, театры таковы, какими их делают. Все зависит от того, плохие или хорошие пьесы ставят на их сцене.

Теперь мне точно известно, что в “Олимпии” есть много шлюх. Однако еще больше их сидит в амфитеатре “Грандопера”. Более того, уважаешь ли ты публику “Одеона” до такой степени, что не хочешь никакой другой?

Наконец, я уверен, что твое чувство собственного достоинства нисколько не пострадает оттого, что ты согласишься. Доказательство заключается в том, что я ничуть не уронил своего достоинства.

Если ты согласишься, то подумай: ты получишь три тысячи или четыре тысячи франков за шесть недель, не считая того, что, вполне возможно, тебя ждет большой успех. Не говоря уже о том, что представления, без всякого сомнения, состоятся и за пределами Парижа».

«Афродита» так и осталась лишь проектом. Последнее сотрудничество оказалось более продолжительным. Его вдохновителем в большей степени был Россетти. Дебюсси еще раньше писал музыку на его стихи. Речь шла о поэме, переведенной Луисом. К концу 1896 года Дебюсси сочинил черновой вариант произведения для баритона с оркестром, но работа так и осталась незаконченной.

Если вопреки различию в характерах и эстетических взглядах можно еще поверить в то, что друзья часто встречались и с большой охотой проводили вместе время, то представить, что они смогли бы довести до конца совместную работу, которая устроила бы и того и другого, кажется невероятным. Из письма Луиса от 24 июля 1896 года становится ясно, насколько писатель не понимал композитора и его требований к совместному творчеству и как он пытался оказать на него влияние, впрочем, без всякого успеха:

«Твоя ошибка (если ты совершаешь одну) состоит в твоей убежденности в том, что твое творчество доступно лишь узкому кругу истинных ценителей музыки, в то время как ты обладаешь всем необходимым, чтобы быть любимцем публики, заполняющей бульвары и казино.

И затем, не надо дуться на меня за эти слова. Шекспир в свое время и Гюго в настоящий момент делали и делают все, чтобы понравиться широкому кругу читателей. А их вовсе нельзя назвать круглыми дураками.

Кроме того, ты должен зарубить себе на носу, что не существует никакой элитарной публики. Шоссон, Пьер Луис, Фердинанд Герольд[83] и Раймон Бонер не являются более изысканной публикой, чем Эмиль Дюран, Шарль Мартен и Адальбер де Рош-ан-Цинк, которые занимают в партере кресла 1, 3, 5, 7. Надо вешать таблички с надписью:

Для себя.

Для людей простых и искренних в своих эмоциональных переживаниях (они намного лучше снобов).

Я верю, что придет день, когда ты напишешь музыку одновременно для двух этих категорий публики (ты и все другие). И тогда ты станешь еще более потрясающим.

Впрочем, я говорю тебе все это потому, что уверен: в глубине души ты разделяешь мое мнение. Ты просто не хочешь в этом признаться. Осмелюсь утверждать, что придет время, и ты это сделаешь».

Дебюсси ответил 28 июля: «Ты можешь объяснить, о чем было письмо, подписанное П. Луис, в котором я ничего не понял? Совершенно необходимо найти того господина, позволившего себе иметь твой почерк, но в письме я не нашел ни одной твоей мысли». Конец дискуссии. Можно только удивляться тому, что разногласия между писателем и музыкантом за долгие годы не привели к ссоре, поскольку Дебюсси имел весьма обидчивый характер. Композитор мог свободно говорить обо всем с Луисом, но только Эрнест Шоссон был единственным человеком, с кем он мог поделиться своими тревогами и поведать о том, какие муки творчества он испытывает.

Размышления над новыми проектами не мешали Дебюсси вести поиски театра, на сцене которого можно было бы поставить «Пеллеаса и Мелизанду». «Свободный театр» под руководством Поля Ларошеля, которому Антуан Андре