Дающий - [18]

Ему никогда, сколько он себя помнит, не хотелось солгать. Эшер не лгал. Лили не лгала. Его родители не лгали. Никто не делал этого. Хотя…

Джонасу в голову пришла неожиданная и пугающая мысль. Что если все остальные — взрослые — в день Двенадцатилетия, как и он, обнаружили в своих инструкциях такой же чудовищный пункт?

Что если им всем сообщили: «Ты можешь лгать»?

Что если это так? Теперь, когда ему разрешено задать любой, даже самый грубый вопрос и потребовать на него ответа, он мог бы, наверное, хотя представить себе это было сложно, спросить какого-нибудь взрослого, например Отца: «Ты лжешь?»

Но он никогда не узнает, насколько правдивым будет ответ.

10

— Мне сюда, Джонас, — сказала Фиона, когда они подошли к парадному входу в Дом Старых, оставив велосипеды на стоянке. — Не знаю почему, но я очень нервничаю, — призналась она. — Хотя я здесь была уже столько раз!

Она покрутила свою папку в руках.

— Просто теперь все будет по-другому, — сказал Джонас.

— Да, даже таблички на велосипедах, — засмеялась Фиона.

Ночью Бригада Техобслуживания заменила таблички на велосипедах Двенадцатилетних теми, что были положены членам коммуны, проходящим Обучение.

— Не хочу опоздать, — сказала Фиона и заторопилась ко входу. — Если закончим одновременно, поедем домой вместе.

Джонас кивнул, помахал ей и отправился в Пристройку. Он тоже не собирался опаздывать в свой первый день.

Пристройка выглядела вполне обыкновенно. Джонас подошел к двери и взялся уже за тяжелую ручку, как вдруг увидел на стене звонок. Он позвонил.

— Да? — прозвучал голос из небольшого динамика над звонком.

— Это Джонас. Я новый, ну, в смысле…

— Входи.

Услышав щелчок, Джонас понял, что дверь открыта.

В крошечной приемной помещался только стол, за которым сидела Служительница и разбирала бумаги. Когда Джонас вошел, она встала. Это очень его удивило. Вроде бы ничего особенного, но раньше никто не приветствовал его стоя.

— Добро пожаловать, Принимающий Воспоминания, — почтительно сказала она.

— Ой, нет. Пожалуйста, зовите меня Джонас.

Служительница улыбнулась, нажала на кнопку, и он услышал еще один щелчок — открылась дверь слева.

— Ты можешь войти.

Джонас замялся — и Служительница поняла почему. В коммуне не запирали дверей. По крайней мере, он никогда с этим не сталкивался.

— Замки нужны для того, чтобы никто случайно не побеспокоил Принимающего, — объяснила она. — Ему было бы непросто сосредоточиться, если бы люди бродили тут в поисках, скажем, Отдела по Ремонту Велосипедов, правда?

Джонас с облегчением рассмеялся. В коммуне часто шутили по этому поводу — Отдел по Ремонту Велосипедов, маленький и не очень важный, постоянно менял адрес, и люди никогда не знали, где его искать.

— Тебе нечего бояться, — сказала Служительница. И, взглянув на часы, добавила: — Но ждать он не любит.

Джонас наконец вошел в дверь. Он попал в уютную комнату. Она была одновременно похожа и не похожа на его собственное жилище. Мебель в коммуне у всех была одинаковой: практичной, крепкой, функциональной. Кровать, чтобы спать. Обеденный стол, чтобы есть. Письменный — чтобы заниматься.

В этой просторной комнате были те же предметы мебели, что и во всех домах коммуны. Те же, но не такие же. Стулья и диван обиты мягкими, роскошными тканями. Ножки стола не прямые, а изящные и изогнутые, украшенные резьбой. Кровать в дальнем углу комнаты покрыта восхитительным покрывалом, вышитым изысканными узорами.

Но больше всего Джонаса поразили книги. У него дома, как и у всех остальных членов коммуны, была только справочная литература: словарь, полный указатель всех домов, офисов, фабрик и комитетов коммуны. И, конечно, Книга Правил.

Он никогда не видел никаких других книг. Он даже не знал, что они существуют.

Но в этой комнате все стены были заставлены книжными полками — до самого потолка. Сотни — а может, и тысячи томов с блестящими названиями.

Джонас не мог оторвать от них глаз. Что может быть написано на тысячах страниц? Еще Правила, кроме тех, что управляют коммуной? Еще какие-то офисы, фабрики и комитеты?

Но времени на то, чтобы как следует осмотреться, не было — сидящий за столом человек не сводил с него глаз.

Джонас быстро подошел к нему, слегка поклонился и представился:

— Я Джонас.

— Я знаю. Добро пожаловать, Принимающий Воспоминания.

Джонас узнал его. Это был тот самый Старейшина, который так выделялся среди других на Церемонии.

Джонас смущенно смотрел в светлые глаза, так похожие на его собственные.

— Сэр, я приношу извинения, но я не понимаю…

Он подождал стандартного ответа, но его не последовало.

Тогда Джонас продолжил:

— Просто я думал, то есть думаю, — поправил себя Джонас, решив, что если уж Правильное Употребление Слов зачем-то нужно в обычной жизни, то сейчас, перед лицом этого человека, оно просто необходимо, — я думаю, что Принимающий Воспоминания — это вы. Я только, ну, меня назначили, то есть выбрали только вчера. Я еще никто. Пока еще никто.

Мужчина задумчиво посмотрел на него. В этом взгляде читались любопытство, беспокойство и даже что-то вроде сочувствия.

Наконец он заговорил:

— С этого дня, с этой минуты, по крайней мере для меня, ты — Принимающий. Я был Принимающим очень, очень долго. Думаю, ты это заметил.