Давно хотела тебе сказать - [80]
Эйлин укладывала вещи. Сложила помятое, все в пятнах платье и сунула его на дно чемодана – поскорей, пока Джун, которая уже несколько раз прошла мимо ее двери, не заглянула в комнату. Они с Джун остались в доме одни. Все дети отправились в школу, а Эварт поехал в город, чтобы докупить тру́бы для своей водной системы. Джун должна была отвезти Эйлин в аэропорт.
Вот она вошла.
– Как жаль, что тебе приходится уезжать так скоро. Мы ничего не успели для тебя сделать, никуда не свозили. Может, останешься еще на пару деньков?
– Да я и не ждала, что вы свозите, – ответила Эйлин.
Она уже успокоилась, смятение первого дня пребывания здесь прошло. Эйлин понимала: если остаться, Джун и впрямь начнет показывать город, несмотря на то что сестра уже все видела раньше. Наверняка повезет на канатную дорогу над парками, потом – к индейским тотемным столбам.
– Ты должна приехать еще раз и побыть у нас подольше, – сказала Джун.
– Жаль, что я не смогла помочь тебе, как я хотела, – ответила Эйлин.
Фраза вылетела сама собой, а потом как бы ухмыльнулась ей. Видимо, такой уж выдался день – даже сказать ничего толком не получается.
– Я всегда кладу вещей больше, чем нужно.
Джун присела на кровать.
– А знаешь, он не погиб в автокатастрофе, – сказала она вдруг.
– Не погиб?
– Я имею в виду: не погиб во время самой аварии. Она ведь была не страшная. Те ребята, которые с ним ехали, отделались царапинами. Он был в шоке, вероятно. Да, я думаю, он был в шоке, когда вылез после аварии вслед за другими. Машина стояла на крутой обочине под очень странным углом. Влетела на склон и накренилась набок. Вот так…
Джун поставила одну ладонь – вытянутые пальцы слегка дрожали – на другую.
– Вот так, под углом, как бы под наклоном. На самом деле я не понимаю, как это произошло. Пытаюсь представить себе, но не получается. То есть не понимаю, что это был за угол и как машина могла так высоко забраться. Короче, она свалилась на него. Машина. Упала и убила его. Не знаю, где именно он стоял. А может, и не стоял. Может быть, он, не знаю, пытался отползти или подняться на ноги. Не могу представить, как это было. А ты можешь?
– Нет, – ответила Эйлин.
– Вот и я не могу.
– А кто тебе рассказал об этом?
– Один из мальчишек. Он… В общем, он рассказал своей матери, а та мне.
– Наверное, ей не стоило этого делать.
– Нет, – ответила Джун задумчиво. – Стоило. Лучше знать.
Эйлин видела лицо сестры в зеркале над комодом: голова повернута к ней в профиль и склонена вниз. Джун словно ждала чего-то, смущенная своим признанием. А собственное лицо удивило Эйлин столь подходящим к этому моменту выражением тактичности и заботы. Ей было холодно, она устала, хотелось поскорей уехать. Даже протянуть руку получилось после большого усилия. Поступки, совершенные без веры, способны возвратить веру – вот во что следует верить. И она верила, со всей энергией, какую только могла отыскать в себе в эту минуту. Надо верить и надеяться, что это правда.
Долина Оттавы
Перевод Ирины Комаровой
Иногда я вспоминаю о маме в больших универсальных магазинах. Сама не знаю почему – ведь с ней я в таких магазинах не бывала. Просто мне кажется, что ей бы понравилась атмосфера деловой суеты, изобилие и разнообразие товаров. И разумеется, я вспоминаю о ней, если вижу на улице человека с симптомами болезни Паркинсона. И еще – в последнее время все чаще – когда гляжусь в зеркало. И конечно, на вокзале Юнион в Торонто, куда я впервые попала вместе с мамой и младшей сестренкой. Дело было летом, во время войны; в Торонто у нас была пересадка, и мы довольно долго должны были ждать следующего поезда. Мы все втроем ехали на мамину родину, в долину Оттавы[38].
Во время пересадки нас обещала приехать повидать мамина родственница, но она почему-то не приехала. «Наверно, не смогла отпроситься», – предположила мама. Она сидела в кожаном кресле в тогдашней дамской комнате отдыха – стены там были обшиты темными деревянными панелями; теперь это помещение закрыто и вход наглухо забит досками. Мамина родственница служила секретаршей в какой-то юридической конторе, а по маминым словам – «занимала ответственный пост при главном партнере ведущей адвокатской фирмы города». Помню, она один раз приезжала к нам погостить, в большущей черной шляпе и черном костюме, с кроваво-красным лаком на ногтях и такой же губной помадой. Приезжала она одна, без мужа. Муж у нее был алкоголик. Моя мама не упускала случая упомянуть, что он алкоголик, – обычно сразу после слов о ведущей адвокатской фирме и о том, какой важный пост там занимает наша родственница. Эти факты соседствовали не случайно – они как бы уравновешивали друг друга, между ними прослеживалась неизбежная, почти зловещая связь. О каком-нибудь знакомом семействе мама могла сказать: у них есть все и даже больше, денег куры не клюют, а единственный сын – эпилептик. Или передавала слова родителей единственной знаменитости, вышедшей из нашего городка, – пианистки Мэри Ренвик: те якобы повторяли, что готовы променять всю славу своей дочери на крохотные детские ручонки. На детские ручонки?! Счастье, в мамином представлении о мире, всегда бывало чем-нибудь омрачено.
Вот уже тридцать лет Элис Манро называют лучшим в мире автором коротких рассказов, но к российскому читателю ее книги приходят только теперь, после того, как писательница получила Нобелевскую премию по литературе. Критика постоянно сравнивает Манро с Чеховым, и это сравнение не лишено оснований: подобно русскому писателю, она умеет рассказать историю так, что читатели, даже принадлежащие к совсем другой культуре, узнают в героях самих себя. В своем новейшем сборнике «Дороже самой жизни» Манро опять вдыхает в героев настоящую жизнь со всеми ее изъянами и нюансами.
Джулиет двадцать один. Она преподает в школе совсем нетипичный для молодой девушки предмет — латынь. Кажется, она только вступает в жизнь, но уже с каким-то грузом и как-то печально. Что готовит ей судьба? Насколько она сама вольна выбирать свой путь? И каково это — чувствовать, что отличаешься от остальных?Рассказ известной канадской писательницы Элис Манро.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вот уже тридцать лет Элис Манро называют лучшим в мире автором коротких рассказов, но к российскому читателю ее книги приходят только теперь, после того, как писательница получила Нобелевскую премию по литературе. Критика постоянно сравнивает Манро с Чеховым, и это сравнение не лишено оснований: подобно русскому писателю, она умеет рассказать историю так, что читатели, даже принадлежащие к совсем другой культуре, узнают в героях самих себя. Сдержанность, демократизм, правдивость, понимание тончайших оттенков женской психологии, способность вызывать душевные потрясения – вот главные приметы стиля великой писательницы.
Элис Манро — современная канадская писательница, лауреат Нобелевской премии в области литературы 2013 года. Рассказ «Лес», обманчиво простой по форме и воплощению, — первый и один из немногих ее рассказов, переведенных на русский язык.Существование Роя Фаулера неразрывно связано с землей, ее природным богатством и щедростью. Слывущий в родном городке Логан (Онтарио) чудаком и эксцентриком, он чувствует себя самим собой вдали от людей, наедине с лесной чащобой, которая для него и источник хлеба насущного, и источник неподдельного вдохновения.
Вот уже тридцать лет Элис Манро называют лучшим в мире автором коротких рассказов, но к российскому читателю ее книги приходят только теперь, после того, как писательница получила Нобелевскую премию по литературе. Критика постоянно сравнивает Манро с Чеховым, и это сравнение не лишено оснований: подобно русскому писателю, она умеет рассказать историю так, что читатели, даже принадлежащие к совсем другой культуре, узнают в героях самих себя. Вот и эти девять историй, изложенные на первый взгляд бесхитростным языком, раскрывают удивительные сюжетные бездны.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.
Журналистка Эбба Линдквист переживает личностный кризис – она, специалист по семейным отношениям, образцовая жена и мать, поддается влечению к вновь возникшему в ее жизни кумиру юности, некогда популярному рок-музыканту. Ради него она бросает все, чего достигла за эти годы и что так яро отстаивала. Но отношения с человеком, чья жизненная позиция слишком сильно отличается от того, к чему она привыкла, не складываются гармонично. Доходит до того, что Эббе приходится посещать психотерапевта. И тут она получает заказ – написать статью об отношениях в длиною в жизнь.
Истории о том, как жизнь становится смертью и как после смерти все только начинается. Перерождение во всех его немыслимых формах. Черный юмор и бесконечная надежда.
Рассказ о том, как прогулка по морскому побережью превращается в жизненный путь.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Роман «Бледный огонь» Владимира Набокова, одно из самых неординарных произведений писателя, увидел свет в 1962 году. Выйдя из печати, «Бледный огонь» сразу попал в центр внимания американских и английских критиков. Далеко не все из них по достоинству оценили новаторство писателя и разглядели за усложненной формой глубинную философскую суть его произведения, в котором раскрывается трагедия отчужденного от мира человеческого «я» и исследуются проблемы соотношения творческой фантазии и безумия, вымысла и реальности, временного и вечного.
Впервые на русском языке его поздний роман «Сентябрьские розы», который ни в чем не уступает полюбившимся русскому читателю книгам Моруа «Письма к незнакомке» и «Превратности судьбы». Автор вновь исследует тончайшие проявления человеческих страстей. Герой романа – знаменитый писатель Гийом Фонтен, чьими книгами зачитывается Франция. В его жизни, прекрасно отлаженной заботливой женой, все идет своим чередом. Ему недостает лишь чуда – чуда любви, благодаря которой осень жизни вновь становится весной.
Трумен Капоте, автор таких бестселлеров, как «Завтрак у Тиффани» (повесть, прославленная в 1961 году экранизацией с Одри Хепберн в главной роли), «Голоса травы», «Другие голоса, другие комнаты», «Призраки в солнечном свете» и прочих, входит в число крупнейших американских прозаиков XX века. Самым значительным произведением Капоте многие считают роман «Хладнокровное убийство», основанный на истории реального преступления и раскрывающий природу насилия как сложного социального и психологического феномена.
Роман «Школа для дураков» – одно из самых значительных явлений русской литературы конца ХХ века. По определению самого автора, это книга «об утонченном и странном мальчике, страдающем раздвоением личности… который не может примириться с окружающей действительностью» и который, приобщаясь к миру взрослых, открывает присутствие в мире любви и смерти. По-прежнему остаются актуальными слова первого издателя романа Карла Проффера: «Ничего подобного нет ни в современной русской литературе, ни в русской литературе вообще».