Давид Сасунский - [6]

Сасуна звезда померкла совсем.

Проснулся Ован, жене сказал:

— Поднимайся, жена, я видел сон:

Мысыра звезда ясна была,

Сасуна звезда померкла совсем,

Погиб наш Давид! —

Жена говорит: «Пропади твой дом!

Чего ты не спишь и мне спать не даешь?»

Уснул Ован, вновь увидел сон:

Мысыра звезда ясна была

И Сасуна звезду поглотила совсем.

Проснулся Ован, жене сказал:

— Поднимайся, жена, Давид убит! —

Жена говорит: «Ох, чего ты не спишь?

Видно, млеешь во сне с красоткой какой!»

Рассердился Ован, пхнул жену ногой,

Жена поднялась и свет зажгла.

Ован говорит: — Подай меч и щит! —

Жена подала, и Ован их надел,

Сам пошел, отворил в конюшню дверь,

Ударил в бедро коня Белого

(Прикоснулся конь животом до земли),

Говорит: — Белый конь, как поскачешь ты,

Скоро ль ты довезешь меня, где Давид? —

Конь в ответ: «Донесу я тебя до зари».

Говорит Ован: — Поганым будь корм,

Каким досель я тебя кормил. —

Ударил в бедро коня Рыжего

(Прикоснулся конь животом до земли),

Говорит: — Рыжий конь, как поскачешь ты,

Скоро ль ты довезешь меня, где Давид? —

Конь в ответ: «Донесу я тебя в один час».

Говорит Ован: — Поганым будь корм,

Каким досель я тебя кормил. —

Ударил в бедро Вороного коня,

Не коснулся конь животом до земли.

Облобызал Ован Вороного коня,

Говорит: — Вороной, как поскачешь ты,

Скоро ль ты довезешь меня, где Давид? —

Конь а ответ: «Ухватись за меня посильней.

Только станешь ногой ты в стремя одно,

А другую взнесешь, чтоб в другое попасть,

Донесу я тебя туда, где Давид».

Сел Дзенов-Ован на Вороного коня,

Только стал ногой на стремя одно,

А другую занес, чтоб в другое попасть, —

А уж конь Вороной полетел, как огонь,

Домчался и стал на вершине горы.

Лишь конь Джалали его увидал,

Громко заржал, к нему подскакал.

Испугался Ован, про себя сказал:

«Если конь убежал, так Давид убит»,

И Дзенов-Ован тогда закричал,

По горам и долам его крик прозвучал:

— Эй, где ты, Давид! Помяни теперь

Ты Марутскую богородицу,

Патараза крест, что в десной твоей!

Давид услыхал тот Ована крик,

Давид расслыхал и сказал тогда:

«Ты, Марутская богородица,

Патараза крест, что в десной моей!»

Так он раз сказал, телом всем тряхнул.

Повелел господь — и распалась цепь,

И из ямы Давид тогда выскочил.

Мысрамэлик к нему подойти не посмел,

Ован же позвал: «Поди сюда, Давид!»

Давид на тот зов к Овану пришел,

Ему Ован коня подвел,

Сел Давид и сказал:

«Отправляйся теперь ты, дядя, домой,

С Мысрамэликом я пойду воевать».

12

К Мысрамэлику Давид прискакал, сказал:

— Мысрамэлик, меня ты тогда обманул,

А что же теперь станешь делать ты? —

Мысрамэлик сказал: «Ну, иди, садись».

Но Давид говорит: — Нет, нам драться пора, —

Мысрамэлик ему: «Чур не сразу, в черед».

Давид говорит: — Будем драться в черед. —

Мысрамэлик ему: «Чур, мой первый черед».

Давид говорит: — Пусть твой первый черед. —

Пошел Давид, на площади встал.

Мысрамэлик махнул, пустил булавой.

Над Давидом пыль поднялась столбом,

И солнечный лик застлала пыль.

Мысрамэлик сказал:

«Был прахом Давид, стал прахом Давид».

Но Давид в ответ: — Нет, еще я тут.

Ты ступай опять булавой метать. —

Мысрамэлик махнул, пустил булавой,

Над Давидом пыль поднялась столбом,

И солнечный лик застлала пыль.

Мысрамэлик сказал:

«Был прахом Давид, стал прахом Давид».

Но Давид в ответ: — Нет, еще я тут,

Ты ступай опять булавой метать. —

Мысрамэлик в третей пустил булавой.

Как осела пыль, Давид говорит:

— Все еще я тут, но черед уж мой. —

Мысрамэлик сказал: «Давид, подожди.

Вырыть яму хочу в сорок верст глубиной,

В эту яму хочу опуститься на дно,

Сорок я навалю жерновов на себя,

Сорок я наложу шкур волов на себя».

Давид говорит: — Что же, рой, накрывай,

Как любо тебе, так ты поступай.

13

Мысрамэлик сидит в той яме на дне,

Сорок он навалил жерновов на себя,

Сорок он наложил шкур волов на себя.

Разбежался Давид — ударить хотел.

Мать Давида пришла, ему говорит:

«Разве грудью тебя не кормила я?

Ты уважь меня, этот раз не бей».

Согласился Давид и уважил мать.

Разбежался Давид, взмахнул булавой.

Мысрамэлика сестра пришла, говорит:

«Не носила ль тебя я, Давид, на спине?

Ты уважь меня, этот раз не бей».

Согласился Давид и уважил ее;

Только раз один остался ему.

Разбежался Давид, взмахнул булавой,

Давида сестра пришла, говорит:

«Ты уважь меня, этот раз не бей».

Но Давид в ответ: «Нет, черед уж мой!»

Божье имя тогда, Давид помянул,

Марутскую он божью мать помянул,

Патараза крест на десной своей,

Ударил лишь раз Давид булавой.

Повелел господь: как ударил Давид,

Он сорок пробил тогда жерновов,

Он сорок пробил воловьих шкур

И полголовы Мысрамэлику снес.

Мысрамэлик сказал: — Еще я тут. —

Нo Давид в ответ: «Ты всем телом тряхни».

Мысрамэлик тогда всем телом тряхнул,

На две части он развалился весь:

Половина — там, половина — здесь.

Прекратилась так Мысрамэлика жизнь.

14

Прошел на этом год;

Дзенов-Ован сказал:

«Мысрамэлика ты одолел, Давид,

Пойду я тебе сосватать жену».

Сосватал Давиду Чымышкик-султан.

Чымышкик-султан богатырша была,

Неповенчана, хороша собой.

Да пришли в эту пору два певца,

Восхвалили Давиду Хандут-хатун.

Говорили так:

«Бела ли она, спросишь ты, —

Словно снег бела, ай, бела.

Нежна ли она, спросишь ты, —

Словно вата нежна, ай, нежна.

Что за брови у ней, спросишь ты, —

Пером писаны, ай, как писаны.

Что за очи у ней, спросишь ты, —