Давай поженимся! - [12]

– Пять минут на переодевание, и я буду готова! – пообещала Эмбер.

Тяжело вздохнув, она подняла с земли корзину с собранными на огороде овощами и вслед за Люси поспешила к дому.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

– Не паникуй – до Рождества еще целых десять дней, успеешь обежать все магазины!

Напуганная громким нашептыванием прямо в ухо, Эмбер от неожиданности вздрогнула, да так, что едва не выронила из рук многочисленные пакеты с покупками, и резко обернулась. На нее в упор смотрели смеющиеся карие глаза Филипа Джексона.

– Да ты что! – накинулась она на молодого доктора, выхватившего у нее из рук тяжелую ношу. – Я едва жива в этой сутолоке, а ты вздумал пугать меня!

– Пугать тебя я вовсе не хотел, – улыбнулся он. – Но объясни мне, ради Бога, почему в это время года всех охватывает закупочная лихорадка?

– Не знаю. А ведь глупо, – согласилась Эмбер, неторопливо шагая рядом с ним по тротуару. – Но вот интересно, ты-то что делаешь сейчас в самом центре города? Рано утром в пятницу преуспевающему врачу следует быть у себя в кабинете и помогать больным и немощным, – поддразнила Филипа Эмбер.

– Я урвал сегодняшнее утро, чтобы сделать последние необходимые покупки, – сознался он со смущенной улыбкой и тут же пригласил Эмбер зайти в кафе при супермаркете выпить их любимый горячий шоколад с каплей бренди. – Это взбодрит тебя и ничуть не помешает вести машину, – сказал он в ответ на ее возражение, разумно ли пить в середине дня. – С другой стороны, почему бы нам не зайти в ресторан и не пообедать вместе?

– Очень жаль, Филип, но сегодня я не могу, – покачала головой Эмбер. – Мать прикована к постели, у нее жесточайшая простуда, мне надо быть возле матери.

– Ты меня огорчила. Впрочем, скажу тебе по правде, ты и сама выглядишь не лучшим образом, – добавил доктор, профессиональным взглядом окидывая тонкие черты ее побледневшего лица и темные круги под глазами.

– Я в порядке, – пожала плечами Эмбер, хотя, взглянув утром на себя в зеркало, она решила, что краше в гроб кладут. Нынешнее ее далеко не лучшее состояние объяснялось не только тревогой из-за возможного возвращения Макса. Ее глубоко волновало самочувствие матери.

Настал такой момент, когда Эмбер уже не могла скрывать от нее необходимость продажи дома. Вайолет восприняла эту новость именно так, как и предполагала Эмбер. Она до сих пор с ужасом вспоминала дикие истерические крики матери, обвинявшей ее во всех смертных грехах. Затем мать впала в самый настоящий коллапс. И вот уже вторую неделю не вставала с постели, уверяя, что у нее жестокая простуда, и даже отказывалась выходить из своей комнаты. Это вызывало у Эмбер величайшее беспокойство.

К сожалению, все происходившее с Вайолет очень напоминало ее поведение восемь лет назад после крушения торговой империи ее мужа и разразившегося в результате скандала. И, хотя Эмбер старалась убедить себя, что не стоит преувеличивать опасность положения, она понимала, что, если мать так и будет вести затворническую жизнь в своей комнате, придется обратиться за помощью к медикам.

– Хочешь, я приеду и посмотрю твою мать? – спросил Филип.

– Ммм… Пока, пожалуй, нет. Но, если ей станет хуже, я дам тебе знать, – пообещала Эмбер и быстро переменила тему разговора: – А как ты собираешься провести Рождество? Поедешь к родителям в Камберленд?

– Да, конечно, – кивнул Филип, – но я бы хотел, чтобы ты и Люси присоединились ко мне. В прошлый мой приезд родные были огорчены, что я приехал один.

– Вряд ли я смогу – в Рождество у меня всегда дел по горло, – уклончиво ответила Эмбер.

Она очень хорошо относилась к Филипу, его отец с матерью, приезжавшие навестить сына, тоже понравились ей. Но она не хотела сближаться с его семьей, прежде чем окончательно не решит, принять ли его неоднократно повторявшееся предложение выйти за него замуж.

Сейчас она меньше всего помышляла о каком бы то ни было замужестве. Да и потом, зачем втягивать молодого доктора в грязный скандал, который неизбежно разразится в том случае, если Макс Уорнер осуществит свою угрозу и возвратится в их город?

С тех пор как Эмбер видела Макса, миновало уже три недели, а она все не могла прийти в себя. Живу словно в ожидании взрыва заложенной бомбы, мрачно говорила себе Эмбер, понимая, что попала в западню, из которой нет выхода. Ведь, если даже Макс будет лишь изредка навещать Элмбридж, скрыть истину в таком маленьком городке никак не удастся. Любой встречный и поперечный сможет убедиться, что Люси, с ее блестящими черными локонами и огромными синими глазами, точная копия своего отца.

Эмбер понимала, что откладывать больше нельзя. Она должна открыть свою тайну Роуз и другим ближайшим подругам, пока молва не разнеслась по городу. Но именно сейчас у нее не хватало на это смелости. Даже при мысли о том, что она расскажет правду о своих юных годах Филипу, наравне со всеми считавшему Люси дочерью покойного Клайва Станопа, Эмбер покрывалась холодным потом.

– …я заеду за тобой в семь вечера. Хорошо?

– В семь вечера? – Эмбер тупо уставилась на своего кавалера, и тут только до нее дошло, что она настолько глубоко погрузилась в мрачную пучину мыслей, что не слышала ни слова из того, что говорил ей Филип.