Дары смерти - [38]

— Вы заходите слишком далеко! — закричал Скримджер, вставая с кресла. Гарри тоже вскочил. Скримджер захромал к Гарри и с силой ткнул его в грудь острием своей палочки; она прожгла дырку в футболке Гарри, как зажженная сигарета.

— Эй! — воскликнул Рон, вскакивая и тоже поднимая палочку, но Гарри сказал:

— Не смей! Ты что, хочешь дать ему повод арестовать нас?

— А, вспомнили, что вы не в школе? — заговорил Скримджер, дыша в самое лицо Гарри, — Вспомнили, что я вам не Дамблдор, который прощал Вам Ваше нахальство и неподчинение? Можете носить этот шрам, как корону, Поттер, но не семнадцатилетнему мальчишке учить меня, как выполнять свою работу! Не пора ли Вам научиться уважать старших!

— Не пора ли Вам заслужить это уважение, — ответил Гарри.

Пол задрожал, раздался звук бегущих шагов, затем дверь гостиной распахнулась, и в нее вбежали мистер и миссис Уизли.

— Нам… Нам послышалось, будто… — начала миссис Уизли, явно не на шутку встревоженная видом Гарри и Министра, стоящих буквально нос к носу.

— …кто-то кричал, — закончил запыхавшийся мистер Уизли.

Скримджер отступил на пару шагов от Гарри, поглядывая на дырку, которую он прожег в его футболке. Казалось, он сожалел о том, что не сдержался.

— Да нет… Так, ничего, — прорычал он, — мне… жаль, что вы так настроены, — добавил он, снова глядя прямо в глаза Гарри, — Вам, кажется, непонятно, что Министерство желает того же, чего и вы — чего и Дамблдор желал. Нам надо работать сообща.

— Мне не по вкусу ваши методы, Министр, — проговорил Гарри, — Помните?

Во второй раз он поднял свой правый кулак и показал Скримджеру шрам, всё еще белеющий на его тыльной стороне, от надписи «Я не должен лгать». Лицо Скримджера посуровело. Он развернулся, не произнеся больше ни слова, и, хромая, вышел из комнаты. Миссис Уизли поспешила за ним; Гарри слышал, как она остановилась у задней двери. Через минуту-другую она прокричала им:

— Он ушел!

— Чего он хотел? — спросил мистер Уизли, обводя глазами Гарри, Рона и Гермиону, пока миссис Уизли торопливо возвращалась к ним.

— Отдать нам то, что нам завещал Дамблдор, — сказал Гарри, — они только теперь обнародовали содержание его завещания.

Когда они вышли, за столами в саду предметы, отданные Скримджером, пошли по рукам. Все издавали возгласы по поводу делюминатора и «Сказок барда Бидла» и сожалели о том, что Скримджер отказался отдать меч, но никто не мог догадаться, почему Дамблдор оставил Гарри старый снитч. Когда мистер Уизли в третий или четвертый раз изучал делюминатор, миссис Уизли осторожно начала:

— Гарри, дорогой, все ужасно голодны, мы не хотели начинать без вас… Можно мне теперь подавать ужин?

Они все поели наспех, затем торопливо пропели «С днем рожденья тебя!», наскоро проглотили по куску торта, и праздник оборвался. Хагрид, которого пригласили на завтрашнюю свадьбу, но который оказался слишком громоздким, чтобы поместиться в растянутую Нору, остался ставить собственную палатку посреди близлежащего поля.

— Жди нас наверху, — шепнул Гарри Гермионе, пока они помогали миссис Уизли вернуть саду обычный вид, — как все уснут.

В своей комнате в мансарде Рон углубился в изучение делюминатора, а Гарри наполнял свой мешочек из конской шкуры — не золотом, но теми предметами, которые представляли для него особую ценность, хотя на вид большинство из них ничего не стоило; среди них были Карта мародера, осколок зачарованного зеркала Сириуса и медальон с надписью «Р.А.Б.». Он покрепче затянул шнурок и надел кошелек себе на шею, затем сидел, держа в руках старенький снитч и наблюдая, как его крылышки слегка трепещут. Наконец, в комнату тихонько постучала и вошла на цыпочках Гермиона.

— Муффиато, — прошептала она, взмахнув палочкой в направлении лестницы.

— Ты же вроде не одобряла это заклинание? — заметил Рон.

— Времена меняются, — ответила Гермиона, — Ну-ка покажи нам этот делюминатор.

Рон не заставил себя ждать. Держа его высоко перед собой, он чиркнул им. Единственная зажженная ими лампа сразу погасла.

— Дело в том, — зашептала Гермиона, — что мы могли бы для этого воспользоваться Перуанским порошком мгновенной темноты.

Раздался тихий щелчок, и шарик света от лампы взлетел обратно к потолку и снова осветил их всех.

— Всё равно это круто, — проговорил Рон, как бы оправдываясь, — Да еще, говорят, это изобретение самого Дамблдора!

— Знаю, но он вряд ли стал бы выделять тебя из всех в своем завещании просто для того, чтобы помочь нам тушить свет!

— Не хочешь ли ты сказать, что он предвидел, что министерство конфискует его завещание и внимательно изучит всё, что нам от него досталось? — спросил Гарри.

— Определенно, — откликнулась Гармиона, — он не мог рассказать нам прямо в завещании, для чего он оставляет нам эти вещи, но в завещании ничего не сказано и о том…

— … почему он не мог намекнуть нам об этом, пока был жив? — закончил Рон.

— Вот именно, — сказала Гермиона, перелистывая «Сказки барда Бидла», — Если всё это так важно, что приходится передавать это перед самым носом у Министерства, не кажется ли вам, что он разъяснил бы нам что к чему… если бы он не думал, что это само собой разумеется?