Дары смерти - [36]

Рон рассмеялся, Скримджер зыркнул на него и вновь перевел взгляд на Гарри, когда тот заговорил.

— Итак, почему вы решили отдать нам наши вещи теперь? Не можете выдумать предлога, чтобы не отдавать их?

— Нет, это, наверно, в связи с истечением тридцати одного дня, живо откликнулась Гермиона, — они не имеют права задерживать вещи дольше этого срока, если не могут доказать, что они опасны. Так?

— Вы могли бы сказать, что были близки с Дамблдором, Рональд? — спросил Скримджер, не обращая внимания на слова Гермионы. Рон, по всей видимости, был застигнут врасплох.

— Я?.. Да нет, вообще-то… Он всегда Гарри…

Рон обернулся к Гарри и Гермионе и тут же наткнулся на взгляд Гермионы, как бы говоривший: «Заткнись сейчас же!» Однако он уже успел сболтнуть лишнее: у Скримджера был вид человека, услыхавшего в точности то, что ожидал и хотел услышать. Он накинулся на ответ Рона, как коршун на добычу.

— Если вы не были очень близки с Дамблдором, как вы можете объяснить тот факт, что он упомянул вас в завещании? Ведь он сделал исключительно мало распоряжений личного характера. Основная часть его имущества — его частная библиотека, магические инструменты и другие личные вещи — были завещаны Хогвартсу. Как вы думаете, почему он выделил вас?

— Я… не знаю, — сказал Рон, — я… когда я говорю, что мы не были близки… то есть, мне кажется, я нравился ему…

— Ты скромничаешь, Рон, — заговорила Гермиона, — Дамблдор очень любил тебя.

Это было на грани лжи: насколько было известно Гарри, Рон и Дамблдор никогда не оставались наедине, и прямой контакт между ними был совершенно незначительным. Однако Скримджер, казалось, и не слушал. Он сунул руку во внетренний карман плаща и вынул оттуда мешочек на завязочках гораздо больше того, что Хагрид подарил Гарри. Из него он извлек пергаментный свиток, который он развернул и зачитал вслух:

— «Последняя воля и завещание Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора…» Да, да, вот здесь… «Рональду Билиусу Уизли я оставляю мой делюминатор, в надежде, что он будет вспоминать меня, когда будет им пользоваться.

Скримджер вынул из портфеля предмет, который Гарри раньше видел: с виду он был похож на серебряную зажигалку для сигарет, но с его помощью, Гарри знал, можно было удалять всякий свет из какого-нибудь места, а затем снова возвращать его простым щелчком. Скримджер наклонился вперед и передал делюминатор Рону, который взял его и вертел в руках с самым озадаченным видом.

— Это ценная вещь, — сказал Скримджер, наблюдая за Роном. Может быть, даже уникальная. Конечно, это изобретение самого Дамблдора. С чего бы это ему оставлять вам такой редкий предмет?

Рон покачал головой, всё ещё ошарашенный.

— Дамблдор обучил, наверное, тысячи учеников, — не отставал Скримджер, — и тем не менее, единственные, кого он упомянул в своем завещании — это вы трое. Почему? Какую пользу, по его мнению, вы могли извлечь из делюминатора, мистер Уизли?

Выключать свет, наверно, — пробормотал Рон, — А что еще им можно делать?

Очевидно, у Скримджера не нашлось других предположений. Понажимав еще пару минут на Рона, он снова обратился к завещанию Дамблдора.

— «Мисс Гермионе Джин Грейнджер я оставляю свой экземпляр «Сказок барда Бидла», в надежде, что она найдет их занятными и поучительными.»

Теперь Скримджер вытащил из портфеля небольшую книгу, на вид такую же древнюю, как экземпляр «Секретов черной магии», хранившийся наверху. Переплет был местами в пятнах и потертостях. Гермиона приняла книгу из рук Скримджера, не сказав ни слова. Она положила ее на колени и задумчиво рассматривала. Гарри заметил, что заголовок был написан рунами; он так и не научился их читать. Пока он смотрел, на тисненые буквы капнула слеза.

— Как вы думаете, мисс Грейнджер, почему Дамблдор завещал вам эту книгу? — спросил Скримджер.

— Он… он знал, что я люблю книги, проговорила Гермиона хриплым голосом, утирая глаза рукавом.

— Но почему именно эту книгу?

— Я не знаю. Наверно, думал, мне понравится.

— Вы когда-нибудь уговаривались с Дамблдором о каких-нибудь кодах или средствах передачи секретной информации?

— Нет, не уговаривалась, — отвечала Гермиона, всё ещё утирая рукавом глаза. — И если уж Министерство за тридцать один день не нашло в этой книге никаких скрытых кодов, то сомневаюсь, что это удастся мне.

Она подавила рыдание. Они сидели так плотно прижавшись друг к другу, что Рон не буз труда высвободил руку, чтобы обнять Гермиону за плечи. Скримджер вновь обратился к завещанию.

— «Гарри Джеймсу Поттеру, — читал он, и у Гарри всё сжалось внутри от внезапного волнения, — я оставляю тот снитч, который он поймал в своем первом матче по квиддичу в Хогвартсе, в напоминание о том, как вознаграждается настойчивость и мастерство.

Когда Скримджер вытащил крошечный, размером с грецкий орех, золотистый мячик, его серебряные крылышки довольно слабо затрепетали, и Гарри невольно ощутил некоторое разочарование.

— Для чего Дамблдор оставил вам этот снитч? — спросил Скримджер.

— Понятия не имею, — ответил Гарри, — вероятно, по уже упомянутым вами причинам… Чтобы напомнить мне, что может получить тот, кто… настойчив и всё такое…