Дары смерти - [37]

— Значит, вы думаете, это всего лишь символический сувенир?

— Я полагаю, да, — сказал Гарри, — а что же еще?

— Вопросы задаю я, — заметил Скримджер, подвигая кресло поближе к диванчику. Теперь и за окнами сумерки сгущались, и палатка в саду призрачно белела, возвышаясь над живой изгородью.

— Я заметил, что Ваш именинный пирог сделан в форме снитча, — сказал Скримджер Гарри, — почему?

Гермиона саркастически засмеялась:

— Ну как же, не может же это быть только потому, что Гарри — выдающийся ловец, это было бы уж слишком очевидно и просто, — сказала она, — Там непременно должен быть тайный намек от Дамблдора, скрытый в глазури!

— Не думаю, чтобы в глазури что-то было скрыто, — сказал Скримджер, — но снитч был бы очень хорошим местом, чтобы спрятать небольшой предмет. Вам, я уверен, известно, почему?

Гарри пожал плечами, однако Гермиона ответила. Гарри подумал, что давать правильные ответы на вопросы стало у нее такой глубоко укоренившейся привычкой, что она просто не могла противостоять этому побуждению.

— Потому что у снитчей есть осязательная память, — выпалила она.

— Что? — хором изумились Гарри и Рон: оба считали познания Гермионы в области квиддича ничтожными.

— Правильно, — одобрил Скримджер, — К снитчу не прикасаются голыми руками до того, как его выпускают: даже изготовитель работает в перчатках. В нем запечатлено ощущение, по которому он может опознать того, кто первым взял его в руки, на случай, если возникает спор при его поимке. Этот снитч, — он высоко поднял крошечный золотистый мячик, — должен помнить ваше прикосновение, Поттер. Сдается мне, что Дамблдор, обладавший, при всех своих недостатках, выдающимся магическим даром, мог заколдовать этот снитч так, чтобы он открылся только вам.

У Гарри участилось сердцебиение. Он был уверен, что Скримджер прав. Как же ему было избежать прикосновения к снитчу голыми руками на глазах у министра?

— Вы ничего не говорите, — сказал Скримджер, — быть может, вам уже известно, что таит в себе этот снитч?

— Нет, — сказал Гарри, всё ещё не в силах придумать, как бы сделать вид, что он коснулся снитча, не касаясь его на самом деле. Эх, если бы он разбирался в легилимеции, действительно разбирался, чтобы прочитать мысли Гермионы: ведь он практически слышал, как ее мозг рядышком посылает ему сигналы.

— Возьмите его, — спокойно сказал Скримджер.

Гарри взглянул в желтые глаза министра и понял, что ему остается только повиноваться. Он протянул руку, и Скримджер, снова наклонившись, медленно и аккуратно вложил снитч в ладонь Гарри.

Ничего не произошло. Усталые крылышки снитча затрепетали и успокоились, едва пальцы Гарри сжались вокруг него. Скримджер, Рон и Гермиона всё так же жадно глядели на мячик, теперь частично скрытый, словно всё ещё надеясь на то, что он может каким-либо образом измениться.

— Момент был напряженный, — холодно произнес Гарри. Рон и Гермиона дружно рассмеялись.

— Ну вот, собственно, и всё, не так ли? — спросила Гермиона, делая движение чтобы встать с дивана.

— Не совсем, — сказал Скримджер, который теперь был явно раздосадован, — Дамблдор завещал вам еще кое-что, Поттер.

— Что именно? — спросил Гарри, вновь загораясь волнением.

На этот раз Скримджер даже не потрудился зачитать текст завещания.

— Меч Годрика Гриффиндора, — объявил он. Гермиона и Рон оба застыли в напряжении. Гарри огляделся в поисках рукояти, инкрустированной рубином, но Скримджер так и не достал меч из кожаного мешочка, который в любом случае казался слишком маленьким, чтобы в нем поместилась такая вещь.

— Так где же он? — подозрительно спросил Гарри.

— К сожалению, — произнес Скримджер, — этот меч не принадлежал Дамблдору, и у него не было права передавать его. Меч Годрика Гриффиндора является ценным историческим предметом искусства, и как таковой принадлежит…

— Он принадлежит Гарри! — с жаром воскликнула Гермиона, — Он выбрал его, именно он его нашел, он пришел к нему из Распределяющей шляпы…

— Согласно надежным историческим источникам, меч может являться любому достойному ученику Гриффиндора, — сказал Скримджер, — но это не делает его исключительной принадлежностью мистера Поттера, что бы там ни решил Дамблдор, — Скримджер почесал свою плохо выбритую щеку, не спуская пристального взгляда с Гарри, — Как вы думаете, почему?..

— …Почему Дамблдор решил вручить меч мне? — закончил Гарри, изо всех сил сдерживая гнев, — Может быть, он подумал, что он славно бы смотрелся у меня на стене.

— Это не шутки, Поттер! — зарычал Скримджер, — Может быть, потому, что Дамблдор был убежден, что только меч Годрика Гриффиндора может победить Наследника Слизерина? Не потому ли он пожелал отдать этот меч вам, Поттер, что, подобно многим, верил, что вам суждено уничтожить Того, Кого Нельзя Называть?

— Интересная теория, — сказал Гарри, — А кто-нибудь когда-нибудь пытался вонзить меч в Вольдеморта? Может быть, пора Министерству занять кое-кого из своих сотрудников этим, вместо того, чтобы ковыряться в делюминаторах и укрывать беглых узников Азкабана? Так вот чем вы занимались, министр, запершись у себя в кабинете, — пытались взломать снитч? Люди гибнут — я сам едва не стал одной из жертв — Вольдеморт гнался за мной через три страны, он убил Грюма Грозный Глаз, а Министерству это всё хоть бы что, не так ли? И после этого вы еще надеетесь на наше сотрудничество!