Дары Кандары - [14]
визитную карточку страны Арбат, толпились кругом, вставая на цыпочки и вытягивая шеи. Кукла
оглядывалась по сторонам, пританцовывала, постукивая по мостовой маленькими башмачками,
подмигивала, призывно махала рукой, улыбалась застенчиво, даже кланялась… Если смельчак находился –
буквально в несколько минут кукла чертила его портрет – скупыми, емкими штрихами. Публика
аплодировала – и обаятельной марионетке и искусному кукловоду-художнику – шаржи были удачны. Сам
Аркадий Яковлевич тоже был счастлив – особенно радовали его очарованные детские мордашки, с
радостным изумлением глазевшие на игрушку – как и он сам когда-то. К тому же зарабатывал он, не в
пример прошлому, столько, что наконец-то смог позволить себе курить трубку и пить по вечерам кофе.
Аркадий Яковлевич пополнел, стал лучше выглядеть – дочка, навестив его в июле, решила даже, что у папы
удачный роман. Так прошло лето…
А потом наступил обычный сентябрьский понедельник… Народу было немного – похолодало.
Толстая мамаша с украинским прононсом заказала портрет своей дочери – необыкновенно обаятельной
семилетней дурнушки – кареглазой, пухлощекой, с зубками набекрень и невесомой тучкой кудряшек над
маленькой головой. Девочка сидела смирно, серьезно смотрела перед собой – ведь «дядя кукла» попросил
не шалить, но искорки смеха прятались под пушистыми ресницами – вспыхнут мгновенно, только выпусти
их на волю. Аркадий Яковлевич рисовал почти машинально – за долгие годы изготовление портретов
доведено было до автоматизма. Здесь завиток, тени под глазами чуть глубже, родинка у виска… Готово! Он
бросил последний взгляд на лист бумаги – и обомлел. Уличный портрет, жалкий набросок, сбитый за пять
минут – был лучшим из сотворенного им за жизнь. С шероховатого ватмана смотрела живая семилетняя
девочка с искорками смеха из-под ресниц. Заказчица наверное сочла его сумасшедшим – Аркадий
Яковлевич буквально вырвал из рук женщины портрет, подхватил куклу под мышку и побежал, вернее
полетел домой… Господи, за что мне такое счастье, чем порадовал тебя Господи?! Получилось!!! По
лестнице – вприпрыжку, плевать на занывшее сердце, плевать на ноющие руки – к холсту. Аквамарин,
краплак, кобальт, осенний запах льняного масла, липкий от старости стерженек кисти… Только бы удалось!
…»Скорая» уехала в полшестого утра. Аркадий Яковлевич лежал на продавленной кушетке,
всхлипывая бессильно сквозь зубы. Черта с два! Бодливой корове бог крыльев не дал. Раздавленные ампулы
лежали кучкой на блюдце с отбитым краем, мерзко пахло аптекой. Мольберт задрал к потолку тощие лапы,
брошенная в сердцах палитра отпечаталась на стекле книжного шкафа. Кукла уныло висела на гвоздике,
приоткрыв левый глаз. Со стола безмятежно улыбалась девочка – несколько четких штрихов – ведь смог
же?! Единожды за жизнь получилось – и на том спасибо. Вышло по-настоящему – абсолютный,
камертоновый вкус к живописи – единственный талант Аркадия Яковлевича, не могли отрицать даже
злейшие враги и завистники. Ох, горе-злосчастье…Как говорил дедушка: «Где взять мазл, если ты
шлимазл?» Аркадий Яковлевич прислушался к затихающей под левой лопаткой боли, сплюнул в блюдце –
после нитроглицерина во рту остается отвратительно горький привкус, завернулся в несвежее одеяло и
уснул. И увидел во сне свою картину – ту о которой всегда мечтал.
…Осенний уголок старого сада, дождь и солнце одновременно. Узенькая дорожка, уходящая в
заросли, кружевная беседка, затянутая плющом. Мощные узловатые стволы деревьев, арки крон. И яблоки,
яблоки повсюду – желтеющие на ветках, укрытые в траве, падающие и как бы пойманные в падении
солнечные мячики. И девочка-подросток, прижавшись к стволу, смотрит с улыбкой на яблочный дождь… В
рисунке крон и ветвей кажутся звери и птицы, с неба будто ангелы смотрят – и все это вместе, не пестрое, не
разрозненное, но живое! И нарисовано им…
Неделю Аркадий Яковлевич провел дома, в постели – непростительно молодой врач «Скорой
помощи» прописал полный покой. Приезжала дочка с фруктами и жалобами на мужа. Заходил сосед с
бутылкой кагора – его, мол, даже детям дают для укрепления здоровья. В самом деле, после сладкого вина
на душе полегчало. Через неделю Аркадий Яковлевич снова вышел на Арбат.
Теперь он рисовал медленнее, вдумчиво вглядываясь в каждый росчерк карандаша, каждый жест
своей марионетки... А вечером, не в силах понять происшедшего, впервые в жизни напился в хлам. Ночевал
у каких-то знакомых, черт его знает где и с кем спал… На пятьдесят четвертом году жизни он все-таки стал
художником!
Он вернулся домой пешком, перебирая улицы как фотографии. Поднялся по знакомой лестнице, с
первого раза вытащил нужный ключ. Достал с антресолей свой первый мольберт. Выбрал холст, проверил
грунтовку, налил масла в крышечку из-под кофе, отыскал в ящике любимую кисть… И закрепил ее в
Мелкий бес Недотыкомка, писарь тайного приказа в Кащеевом царстве, сделал ставку на богатыря Ивана-Дурака и едва не поплатился вострой своей головенкой. В те далекие трудные времена, когда коты еще ходили босыми, принцесса Перепетуя отправилась в Разбойничий Лес, совершенно не задумавшись о последствиях. А природного таланта, коим обладал начинающий поэт Элам, оказалось явно недостаточно, чтобы обратить на себя внимание могущественного главы Ордена Виршетворцев…Впрочем, что мы вам рассказываем. Читайте сами!Роман Злотников, Сергей и Элеонора Раткевичи, Майк Гелприн и другие друзья, коллеги и ученики замечательного русского писателя Михаила Успенского в сборнике фантастических произведений, посвященных его памяти!
Феду считали ведьмой из-за характерного родимого пятна на теле. Ведь именно к Феде пришла нявка, которая когда-то была ее сестрой Люрой, а ожившие мертвецы просто так не приходят. И попробуй докажи, что дело тут не в твоих колдовских чарах… Когда наступает очередной апокалипсис, из глубин океана выходят чудовищные глефы, разрушающие все, до чего смогут дотянуться. И перепуганным насмерть людям нет никакого дела, что эти подводные монстры и симпатичные ласковые дальфины – одно и то же. И уж тем более никому нет дела до происходящего в душе такого странного существа… В сборнике участвуют Сергей Лукьяненко, Генри Лайон Олди, Святослав Логинов, Владимир Васильев и другие писатели, в том числе победители конкурса рассказов по уникальным мирам лучших фантастов Европы Марины и Сергея Дяченко.
В сборнике представлены новые, малотиражные или публиковавшиеся исключительно в периодике произведения ведущих авторов нашей фантастики: Юлия Буркина, Юрия и Татьяны Бурносовых, Ярослава Верова, Святослава Логинова, Далии Трускиновской и других. Все деньги, вырученные с продажи электронной копии сборника, будут направлены на благотворительные цели — помощь замечательному поэту и актрисе Алине Стародубцевой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Трудно поверить, но прошло уже десять лет, как ушел от нас Кир Булычев…На его добрых и мудрых книгах выросло и возмужало несколько поколений читателей. Истории о гостье из будущего Алисе Селезневой, космическом докторе Павлыше, простоватых, но поразительно везучих жителях русского городка Великий Гусляр сопровождают нас всю жизнь — от младенчества до весьма зрелого возраста. Но время идет, любимые книги читаны-перечитаны, а ведь так хочется узнать, что было с их героями дальше…Этот сборник дарит читателям уникальную возможность заглянуть за пределы, казалось бы, давно завершенных историй.
Как выжить после глобальной катастрофы? На земле, опаленной огнем ядерной войны, затонувшей, покрытой коркой льда? Как уцелеть самому, спасти своих родных и близких, поднять из пепла цивилизацию? Какие стратегии выживания применить? Об этом на страницах антологии «После апокалипсиса» размышляют ведущие российские фантасты Олег Дивов, Вячеслав Рыбаков, Кирилл Бенедиктов, Леонид Каганов и многие другие.
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Говорят, что самые заветные желания обязательно сбываются. В это очень хотелось верить молодой художнице… Да только вдруг навалились проблемы. Тут тебе и ссора с другом, и никаких идей, куда девать подобранного на улице мальчишку. А тут еще новая картина «шалит». И теперь неизвестно, чего же хотеть?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.