Даруй им покой - [39]

Дирхарт улыбнулся.

– Не представляю, миледи, что он мог обо мне рассказать. Но, судя по вашему тону, вы знаете обо мне больше, чем я сам.

– Вы не тот, за кого себя выдаете. Зачем вы это делаете?

Дирхарт продолжал улыбаться, этим слегка сбив с толку Эрмину, ожидавшую другой реакции на ее слова. На самом же деле он мучительно не понимал, что ответить. Заморочить девушке голову – не такой уж труд, да только не в этой ситуации. Эрмина, раньше его справившись с заминкой, смотрела со спокойным вопросом в глазах. Ничего не придумав, Дирхарт прогнал с губ бесполезную уже улыбку и прямо спросил:

– А вы, миледи? Зачем вы завели со мной этот разговор?

– Потому что сэр Джеффри собирался просить моей руки.

– Простите, миледи, я все равно не понял.

– Вы связаны с тем, что… – Она осеклась, будто проглотила тяжелый комок, застрявший в горле, и спокойно продолжила: – Отец рассказал мне о вас такие вещи… впрочем, возможно, сгустил краски, не важно. Если опустить все неприятное, то он сказал, что вы – человек, берущийся за любые поручения. Абсолютно за любые… за которые или хорошо платят, или отправляют на виселицу. Он хотел испугать меня, чтобы я вас избегала. – Эрмина горько усмехнулась. – Отец не знает, что я после всего произошедшего разучилась пугаться. Но чтобы я могла быть с вами откровенной, мне сперва нужна ваша откровенность.

– Что ж, миледи, как вам будет угодно. Думаю, сэр Роберт впрямь сгустил краски… не очень сильно. Я достаточно откровенен?

– Да. – Эрмина немного помолчала, глядя на свои сцепленные на коленях руки, потом вновь подняла взгляд. – Отец не мог не доложить о вас сэру Уильяму. Но вы остались на службе. Более того, все выглядит так, будто сэр Уильям особо выделяет вас. И тогда я сопоставила две вещи. Исчезновение сэра Джеффри, сильно осложнившее жизнь сэра Уильяма, и ваше появление. Вы должны узнать, что произошло? Это так? Вы должны узнать о судьбе сэра Джеффри?

Дирхарт кивнул.

– И вы узнали?

– Увы, миледи.

– Я – его невеста. Я имею право знать.

– Имеете, миледи. Клянусь, я бы не стал скрывать от вас, если бы сумел узнать хоть что-то о судьбе сэра Джеффри. Но пока… – Дирхарт покачал головой.

Эрмина снова сцепила на коленях тонкие пальцы. Приподнятые корсетом и едва прикрытые кружевом изящные полукружья ее груди слегка вздымались перед самым лицом почтительно склонившего голову Дирхарта. Пышный подол ее платья цеплялся за отворот его ботфорта. Эрмина подняла глаза.

– Я сама наняла бы вас, но отец не позволит мне.

Ее взгляд был таким, что Дирхарт не знал, чего ему больше хочется – сжать ее в объятиях или упасть перед ней на колени. Стараясь, чтобы она не прочла в его глазах ничего, что могло бы ее смутить, он тихо ответил:

– В этом не было бы нужды, миледи. Я поклялся, что сообщу вам. У вас впрямь есть на это право, и наем тут ни при чем.

– Я должна рассказать вам. Если вы вправду клянетесь… Наверное, это поможет вам. Той ночью Джеффри должен был встретиться со мной. Той ночью…

Залы, переходы и лестницы замка постепенно погружались в темноту. С некоторых пор ночь перестала нести Эрмине одни лишь сновидения. Теперь то, что раньше принадлежало только снам и мечтам, происходило с ней наяву. Этот мужчина – такой, какие обычно приходят лишь в грезах, – был реальным. Реальными были его ласкающие взгляды, его комплименты – почтительные и изысканные, но все равно вызывающие краску на щеках. Его гордая осанка, удивительно красивое лицо, изящные манеры, его благородное происхождение, его богатство, его светскость – все это походило на грезу, но было реальностью. И уж совсем головокружительным оказалось то, что однажды отец позвал Эрмину и сказал, что сэр Джеффри Холл намерен просить ее руки, едва только закончит с возложенным на него поручением его сюзерена, графа Ормонда, устроить брак барона с дочерью графа.

И вот, дождавшись, когда свет погаснет во всем замке, Эрмина выпорхнула из спальни навстречу сновидению, вот уже которую ночь происходящему с ней наяву. Мышкой проскользнув под темными арками, она миновала залитый лунным светом двор и вбежала под тень деревьев сада.

Вокруг стояла такая тишина, что Эрмине, только что счастливо замиравшей в ожидании объятий любимого, вдруг стало не по себе. Едва колыхались под ночным ветерком кусты, белели в темноте розы, даже ночные пташки посвистывали где-то в отдалении. Девушку охватило ощущение одиночества. Пройдя еще немного до укромного места, где обычно ее ждал Джеффри, она убедилась – неприятное чувство не обмануло. Их скамейка была пуста. Темные кусты, только что бывшие притягательными и загадочными, сейчас показались чуть ли не зловещими.

Эрмина зябко обхватила руками плечи и оглянулась на пустую темную дорожку у нее за спиной. Она успела изучить будущего жениха – легкомыслие было не в его характере. Если что-то его задержало, это что-то было серьезным. Уверяя себя, что ее дрожь вызвана ночной прохладой, а не тревожным предчувствием, девушка села на скамью и стала ждать.

Несколько раз она вздрогнула, когда в шелесте листвы ей почудились осторожные шаги, но дорожка перед ней оставалась пуста. Походка Джеффри всегда была быстрой, очень часто – стремительной, и Эрмине трудно было представить его ступающим медленно и осторожно. Совсем близко за скамейкой снова раздался тихий шелест, и испуганная Эрмина вскочила, оглядываясь. Никого. Только где-то далеко за крепостными стенами раздался крик ночной птицы, похожий на издевательский хохот безумца.