Дарий Великий заслуживает большего - [70]
И когда я уже почти заснул, прозвучал сигнал входящего вызова по скайпу.
Во всем мире только два человека могли мне позвонить.
Я выскочил из кровати, натянул трусы, футболку и подлетел к компьютеру.
Как я и надеялся, на экране подпрыгивала аватарка Сухраба – наша с ним фотография, точная копия той, что висела на стене у меня над кроватью.
Я плюхнулся на кресло и нажал «Ответить».
После установки связи экран на миг побелел – и я наконец увидел Сухраба, его улыбку и знакомый прищур.
– Привет, Дариуш!
– Привет, Сухраб.
Я едва не расплакался.
Едва.
Я был так рад его видеть, что боялся, губы навсегда заклинит в улыбке, и мне придется до конца дней своих ходить с перекошенным лицом.
Впрочем, это я бы как-нибудь пережил.
– Я не знал, куда ты пропал.
– Да, прости, но я должен был молчать, пока мы не уедем.
– Уедете? Куда?
Сухраб откинулся назад, и я наконец обратил внимание, что он не в своей комнате. Его окружали голые белые стены.
– Где ты? С тобой все в порядке?
– Я в Хаккяри, Дариуш. В Турции.
– Что?
– Мы с маман покинули Иран. Будем просить об убежище.
– Убежище?
У меня голова шла кругом.
– Вы станете беженцами?
– Да. Многие бахаи так делают.
– Боже мой, – выдохнул я.
Мой лучший друг стал беженцем.
– Я так за тебя беспокоился. Думал, случилось что-то плохое.
Или побег в другую страну можно считать «чем-то плохим»?
Что это значило для Сухраба? И для его мамы?
– Когда мы говорили в последний раз, ты подозревал, что у тебя депрессия. А потом пропал. И никто мне ничего не говорил. Я боялся, что ты…
У Сухраба вытянулось лицо.
– Дариуш, я никогда бы так не поступил.
– Иногда люди просто ничего не могут поделать.
Он тяжело вздохнул.
– Дариуш, честное слово, со мной все в порядке. Прости, что заставил тебя волноваться. Но мы должны были сохранить все в тайне.
– Почему?
– Потому что это опасно. И сложно. Помнишь, я рассказывал про тетю, которая получила убежище?
– Ту, что живет в Торонто?
Сухраб кивнул.
– Так вы туда планируете перебраться? В Торонто?
– Пока не знаю. Может быть.
Я почувствовал прилив счастья.
Сухраб будет жить в Торонто?
По сравнению с Ираном это все равно что на соседней улице.
– Не плачь, Дариуш.
– Прости. Я очень за тебя боялся.
– Нет, это ты прости. Я был бы рад все тебе рассказать. Но со мной и с маман все хорошо.
Я кивнул и шмыгнул носом.
– Я скучал по тебе, – сказал Сухраб.
– И я по тебе.
– Я слышал… про Бабу.
Я кивнул.
– Мне так жаль, Дариуш.
– И мне жаль. Я знаю, как ты его любил.
В каком-то смысле Бабу был и дедушкой Сухраба. Может, даже больше, чем моим.
Я бы очень хотел оказаться сейчас рядом с ним.
Обнять Сухраба, поплакать вместе. Послушать его истории о Бабу. Узнать обо всех мелочах, которые Сухраб наблюдал ежедневно, живя по соседству с Ардеширом Бахрами.
Но приходилось довольствоваться тем, что я хотя бы вижу Сухраба на экране.
И нам нужно было многое наверстать.
Я рассказал Сухрабу о том, что ушел из «Роуз Сити Тиз».
Рассказал о школьном бале и Лэндоне.
Рассказал о Чипе.
– Мне так жаль, Дариуш. С тобой все в порядке?
– Наверное.
Сухраб внимательно на меня посмотрел.
– И все-таки?
– Что все-таки?
– Все-таки ты любил Лэндона?
Я откинулся на спинку кресла. Раньше оно стояло у папы в офисе, но он забрал его домой, когда они начали работать за высокими столами. Кресло было с дефектом: я знал, что, если навалиться на спинку всем весом, оно опрокинется.
Так что я схватился за край стола и выпрямился.
– Вряд ли, – наконец ответил я. А потом сказал: – Лэндон был первым парнем, которому я понравился. – Я с трудом проглотил комок в горле. – Что, если я больше никому так сильно не понравлюсь?
– Дариуш.
– Что?
– Ты хороший человек. И обязательно кому-нибудь понравишься. Я точно знаю.
Я покачал головой.
– А как же Чип? Ты ему нравишься.
– Фу, – скривился я, и Сухраб расхохотался.
– Дариуш.
– Чего?
– Он твой друг. Ты что, собираешься всю жизнь на него злиться?
– Да. Может быть. Не знаю.
– Ты помнишь, из-за чего мы в первый раз поссорились?
Я кивнул. Мы тогда пошли в душ после игры в соккер, Сухраб увидел меня голым и сказал, что мой пенис похож на тюрбан аятоллы.
Неужели вся моя жизнь станет чередой унижений из-за необрезанного члена?
Может, и так.
Может, это судьба.
– Так почему ты до сих пор со мной дружишь?
Я пожал плечами.
– Потому что ты попросил прощения.
– И ты меня простил.
– Ну да.
– Друзья не держат обид. Чип просил у тебя прощения.
Просил.
И много раз.
Но я не был уверен, что этого достаточно.
– Ты не просто попросил прощения. Ты больше так не делал.
– Но у нас случались и другие ссоры.
– Да. Но не по одному и тому же поводу.
– А с Чипом все иначе?
– Да. Он дружит с Трентом, хотя тот ужасно ко мне относится.
– Хм. Тогда, может, он и не изменится. Но знаешь что?
– Что?
– Я еще не встречал человека с таким большим сердцем, как у тебя, Дариуш. Уверен, ты со всем разберешься.
У меня запылало лицо.
– Спасибо.
Щеки Сухраба тоже порозовели. Он откашлялся.
– А как соккер?
Я рассказал Сухрабу о наших победах и поражении и о том, как странно и одновременно чудесно чувствовать себя частью команды.
Рассказал о бабушке и бабуле.
Рассказал о Лале и о созвездиях Маму и Бабу, которые она придумала.
Рассказал о том, что мама теперь почти не бывает дома. А папа наконец вернулся, и ему очень плохо, но он вроде как согласился принять мою помощь.
В отличие от своего тезки-царя Дарий вовсе не Великий. Он наполовину перс, но всю жизнь прожил в Портленде. В раннем возрасте Дарию диагностировали клиническую депрессию, и, несмотря на лечение, ему все еще сложно найти общий язык со сверстниками. Узнав, что его дедушка серьезно болен, Дарий вместе с семьей впервые отправляется в Иран. Там он знакомится с соседским мальчиком Сухрабом, дружба с которым навсегда меняет его жизнь.
Нить, соединяющая прошлое и будущее, жизнь и смерть, настоящее и вымышленное истончилась. Неожиданно стали выдавать свое присутствие призраки, до этого прятавшиеся по углам, обретали лица сущности, позволил увидеть себя крысиный король. Доступно ли подобное живым? Наш герой задумался об этом слишком поздно. Тьма призвала его к себе, и он не смел отказать ей. Мрачная и затягивающая история Ширин Шафиевой, лауреата «Русской премии», автора романа «Сальса, Веретено и ноль по Гринвичу».Говорят, что того, кто уснет под инжиром, утащат черти.
Повесть «Река Лажа» вошла в длинный список премии «Дебют» в номинации «Крупная проза» (2015).
Написанная под впечатлением от событий на юго-востоке Украины, повесть «Мальчики» — это попытка представить «народную республику», где к власти пришла гуманитарная молодежь: блоггеры, экологические активисты и рекламщики создают свой «новый мир» и своего «нового человека», оглядываясь как на опыт Великой французской революции, так и на русскую религиозную философию. Повесть вошла в Длинный список премии «Национальный бестселлер» 2019 года.
Тревожные тексты автора, собранные воедино, которые есть, но которые постоянно уходили на седьмой план.
Автор, офицер запаса, в иронической форме, рассказывает, как главный герой, возможно, известный читателям по рассказам «Твокер», после всевозможных перипетий, вызванных распадом Союза, становится офицером внутренних войск РФ и, в должности командира батальона в 1995-96-х годах, попадает в командировку на Северный Кавказ. Действие романа происходит в 90-х годах прошлого века. Роман рассчитан на военную аудиторию. Эта книга для тех, кто служил в армии, служит в ней или только собирается.
«…Любое человеческое деяние можно разложить в вектор поступков и мотивов. Два фунта невежества, полмили честолюбия, побольше жадности… помножить на матрицу — давало, скажем, потерю овцы, неуважение отца и неурожайный год. В общем, от умножения поступков на матрицу получался вектор награды, или, чаще, наказания».
После смерти своей лучшей подруги Ингрид Кейтлин растеряна и не представляет, как пережить боль утраты. Она отгородилась от родных и друзей и с трудом понимает, как ей возвращаться в школу в новом учебном году. Но однажды Кейтлин находит под своей кроватью тайный дневник Ингрид, в котором та делилась переживаниями и чувствами в борьбе с тяжелой депрессией.
Аристотель – замкнутый подросток, брат которого сидит в тюрьме, а отец до сих пор не может забыть войну. Данте – умный и начитанный парень с отличным чувством юмора и необычным взглядом на мир. Однажды встретившись, Аристотель и Данте понимают, что совсем друг на друга не похожи, однако их общение быстро перерастает в настоящую дружбу. Благодаря этой дружбе они находят ответы на сложные вопросы, которые раньше казались им непостижимыми загадками Вселенной, и наконец осознают, кто они на самом деле.
Вскоре после самоубийства отца шестнадцатилетний Аарон Сото безуспешно пытается вновь обрести счастье. Горе и шрам в виде смайлика на запястье не дают ему забыть о случившемся. Несмотря на поддержку девушки и матери, боль не отпускает. И только благодаря Томасу, новому другу, внутри у Аарона что-то меняется. Однако он быстро понимает, что испытывает к Томасу не просто дружеские чувства. Тогда Аарон решается на крайние меры: он обращается в институт Летео, который специализируется на новой революционной технологии подавления памяти.
Однажды ночью сотрудники Отдела Смерти звонят Матео Торресу и Руфусу Эметерио, чтобы сообщить им плохие новости: сегодня они умрут. Матео и Руфус не знакомы, но оба по разным причинам ищут себе друга, с которым проведут Последний день. К счастью, специально для этого есть приложение «Последний друг», которое помогает им встретиться и вместе прожить целую жизнь за один день. Вдохновляющая и душераздирающая, очаровательная и жуткая, эта книга напоминает о том, что нет жизни без смерти, любви без потери и что даже за один день можно изменить свой мир.