Дарий Великий заслуживает большего - [54]
– Спасибо, – поблагодарил он. Я сжал его руку под столом, и он как-то странно на меня покосился.
– Мам, не хочешь рассказать историю про Бабу и афтабу? – спросил я.
Глаза у мамы сделались просто огромными, а гости прыснули со смеху.
– А тебе-то кто ее рассказал?
– Зандаи Симин.
– Ну Симин-ханум, только попадись мне! – вздохнула мама и перешла на фарси.
Бабушка, сидевшая позади меня, негромко поинтересовалась:
– Что такое афтаба?
– Кувшин с длинным носиком. Его используют для омовения.
Бабуля фыркнула, бабушка прикрыла рот, но больше я ничего сказать не успел, потому что гости грохнули со смеху.
Мико прогрессии
Наконец разошлись последние гости. Лэндон помог маме сложить столы и расставить стулья, пока Лале собирала одноразовые стаканчики и тарелки, чтобы отнести в мусор. Тем временем мы с бабушками на кухне паковали гору оставшейся еды.
– Ты как? – спросила бабушка.
– Нормально.
Я открыл большую сумку на молнии, чтобы бабуля сложила туда кебабы.
– Ты ужасно тихий, – сказала она. – Тебя что-то тревожит?
– Я так и не успел сказать Бабу, что я гей.
Бабуля забрала сумку и застегнула. Потом посмотрела на бабушку – и снова на меня.
– Думаешь… – начал было я, но бабуля меня перебила:
– Я знала, что у твоих родителей в колледже были трансгендерные друзья. И все равно признаться им было непросто.
– Но почему? Они плохо это восприняли?
Бабуля покачала головой.
– Нет. К тому же у них было столько забот с тобой, что они вряд ли много об этом думали. Ты тогда только родился.
Я кивнул.
– Помню, твоя мама постоянно спрашивала, что теперь делать с фотографиями. С их свадьбы, с твоего рождения. Но потом привыкла. И Стивен привык. Думаю, они примирились с этой новостью быстрее, чем Мелани.
Бабушка откашлялась, бабуля снова покачала головой и начала складывать рис в пластиковый пакет.
Прежде бабушки никогда не говорили при мне о бабулином каминг-ауте.
И теперь я жадно ловил каждое слово.
– В смысле?
Бабушка смерила меня долгим взглядом, потом повернулась к бабуле, которая как раз достала из холодильника два контейнера с сабзи.
– Только то, что люди подчас умеют удивить, – сказала она, поставила сабзи на стол и положила руку бабушке на плечо. – И что порой нам остается лишь довериться им и надеяться, что в конце концов все будет хорошо.
На кухню заглянула мама.
– Стивен позвонил. Его самолет только что приземлился.
– Мы тут сами справимся. Поезжай за ним, – сказала бабушка.
– Спасибо. Тогда увидимся дома?
– Конечно.
Мама поцеловала меня.
– Я возьму Лале с собой, а то она уже с ног валится.
– Хорошо. Люблю тебя.
– И я тебя.
Сумки с едой мы с Лэндоном погрузили в багажник бабулиной «камри».
– Заглянешь к нам? – спросил я.
– Сегодня не могу.
– Понятно.
– С тобой все будет хорошо?
– Да.
Лэндон сжал мою руку.
– Мне кажется, сейчас тебе лучше побыть с семьей.
Бабуля включила радио, но убавила звук до минимума. Низкий меланхоличный голос диктора, который неразборчиво бубнил новости, действовал успокаивающе.
Лэндон посмотрел на меня и грустно улыбнулся.
А потом положил руку мне на ногу, близко к внутренней стороне бедра.
Я уставился на его пальцы, белевшие на гладкой серой ткани моих брюк. Мизинец скользил по шву: туда-сюда, туда-сюда.
У меня вспыхнули уши.
А внутри снова заворочалось гадкое чувство.
Я хотел сказать Лэндону, чтобы он прекратил, но не мог.
Он ведь был так терпелив со мной сегодня, а значит, я тоже должен проявить терпение.
Но я не хотел, чтобы у меня случилась эрекция на заднем сиденье бабулиной машины.
Так что я осторожно убрал руку Лэндона с моей ноги и переплел с ним пальцы.
Лэндон покосился на меня так, словно был слегка раздосадован.
Или разочарован.
И гадкое чувство опять напомнило о себе. Я словно хотел, чтобы Лэндон оставил меня в покое.
Это ведь нормально.
Так?
Даже с учетом того, что сначала мы закончили наводить порядок в Персидском культурном центре и подбросили Лэндона до дома, мы все равно вернулись раньше мамы с папой.
Я включил чайник, задав температуру семьдесят четыре градуса, чтобы заварить лунцзин, и пошел к себе в комнату, чтобы снять Персидский Повседневный Наряд.
Я до сих пор ощущал странное покалывание там, где в опасной близости от моего пениса лежала рука Лэндона.
Внизу прогремела гаражная дверь. Я покачал головой, переоделся в чистое белье и спортивные штаны.
И выждал минуту, прежде чем спуститься вниз.
Мама стояла у двери – держала ее открытой для папы. Она что-то сказала ему негромко, а он рассмеялся, прошептал что-то в ответ ей на ухо и наконец заметил меня.
– А вот и ты. – Папа заключил меня в Объятия Двенадцатого Уровня.
Не помню, когда в последний раз папа обнимал меня так крепко и так долго. Его борода щекотала мне щеки. Она переросла колючую фазу и стала если не мягкой, то хотя бы терпимой.
Раньше папа никогда не носил бороду. Она была темнее его песочных волос, почти светло-коричневой, и неровной в уголках рта.
Я почувствовал на щеках что-то мокрое, но ничего не сказал.
Я просто не знал как. Вместо этого я пробормотал:
– Как же я рад, что ты приехал, – и обнял папу так сильно, как только мог, едва его не задушив. Папа похлопал меня по спине и, задержав руку на затылке, поцеловал в лоб.
В отличие от своего тезки-царя Дарий вовсе не Великий. Он наполовину перс, но всю жизнь прожил в Портленде. В раннем возрасте Дарию диагностировали клиническую депрессию, и, несмотря на лечение, ему все еще сложно найти общий язык со сверстниками. Узнав, что его дедушка серьезно болен, Дарий вместе с семьей впервые отправляется в Иран. Там он знакомится с соседским мальчиком Сухрабом, дружба с которым навсегда меняет его жизнь.
Одноглазая дворняга с приплюснутой головой и торчащим в сторону зубом, с первых дней жизни попавшая в собачий приют… Казалось, жизнь Ивана никогда не станет счастливой, он даже смирился с этим и приготовился к самому худшему. Но однажды на пороге приюта появилась ОНА… Эта история — доказательство того, что жизнь приобретает смысл и наполняется новыми красками, если в ней есть хоть чуточку любви.
«Охота на самцов» — книга о тайной жизни московской элиты. Главная героиня книги — Рита Миронова. Ее родители круты и невероятно богаты. Она живет в пентхаусе и каждый месяц получает на банковский счет завидную сумму. Чего же не хватает молодой, красивой, обеспеченной девушке? Как ни удивительно, любви!
В сборник популярного ангольского прозаика входят повесть «Мы из Макулузу», посвященная национально-освободительной борьбе ангольского народа, и четыре повести, составившие книгу «Старые истории». Поэтичная и прихотливая по форме проза Виейры ставит серьезные и злободневные проблемы сегодняшней Анголы.
В нашем книжном магазине достаточно помощников, но я живу в большом старом доме над магазином, и у меня часто останавливаются художники и писатели. Уигтаун – красивое место, правда, находится он вдали от основных центров. Мы можем помочь с транспортом, если тебе захочется поездить по округе, пока ты у нас гостишь. Еще здесь довольно холодно, так что лучше приезжай весной. Получив это письмо от владельца знаменитого в Шотландии и далеко за ее пределами книжного магазина, 26-летняя Джессика окончательно решается поработать у букиниста и уверенно собирается в путь.
Своими предшественниками Евгений Никитин считает Довлатова, Чапека, Аверченко. По его словам, он не претендует на великую прозу, а хочет радовать людей. «Русский Гулливер» обозначил его текст как «антироман», поскольку, на наш взгляд, общность интонации, героев, последовательная смена экспозиций, ироничских и трагических сцен, превращает книгу из сборника рассказов в нечто большее. Книга читается легко, но заставляет читателя улыбнуться и задуматься, что по нынешним временам уже немало. Книга оформлена рисунками московского поэта и художника Александра Рытова. В книге присутствует нецензурная брань!
Роман современного румынского писателя посвящен событиям, связанным с установлением народной власти в одном из причерноморских городов Румынии. Автор убедительно показывает интернациональный характер освободительной миссии Советской Армии, раскрывает огромное влияние, которое оказали победы советских войск на развертывание борьбы румынского народа за свержение монархо-фашистского режима. Книга привлечет внимание массового читателя.
После смерти своей лучшей подруги Ингрид Кейтлин растеряна и не представляет, как пережить боль утраты. Она отгородилась от родных и друзей и с трудом понимает, как ей возвращаться в школу в новом учебном году. Но однажды Кейтлин находит под своей кроватью тайный дневник Ингрид, в котором та делилась переживаниями и чувствами в борьбе с тяжелой депрессией.
Аристотель – замкнутый подросток, брат которого сидит в тюрьме, а отец до сих пор не может забыть войну. Данте – умный и начитанный парень с отличным чувством юмора и необычным взглядом на мир. Однажды встретившись, Аристотель и Данте понимают, что совсем друг на друга не похожи, однако их общение быстро перерастает в настоящую дружбу. Благодаря этой дружбе они находят ответы на сложные вопросы, которые раньше казались им непостижимыми загадками Вселенной, и наконец осознают, кто они на самом деле.
Вскоре после самоубийства отца шестнадцатилетний Аарон Сото безуспешно пытается вновь обрести счастье. Горе и шрам в виде смайлика на запястье не дают ему забыть о случившемся. Несмотря на поддержку девушки и матери, боль не отпускает. И только благодаря Томасу, новому другу, внутри у Аарона что-то меняется. Однако он быстро понимает, что испытывает к Томасу не просто дружеские чувства. Тогда Аарон решается на крайние меры: он обращается в институт Летео, который специализируется на новой революционной технологии подавления памяти.
Однажды ночью сотрудники Отдела Смерти звонят Матео Торресу и Руфусу Эметерио, чтобы сообщить им плохие новости: сегодня они умрут. Матео и Руфус не знакомы, но оба по разным причинам ищут себе друга, с которым проведут Последний день. К счастью, специально для этого есть приложение «Последний друг», которое помогает им встретиться и вместе прожить целую жизнь за один день. Вдохновляющая и душераздирающая, очаровательная и жуткая, эта книга напоминает о том, что нет жизни без смерти, любви без потери и что даже за один день можно изменить свой мир.