Дарий Великий не в порядке - [60]

Сухраб вел себя достаточно скромно – он добавил в свою порцию всего лишь немного сока лайма. Я же вылил в свою столько сиропа из кислой вишни, что фалуде превратилось в клингонское кровавое вино.

Я принес нам салфетки, а Ашкан Резаи протянул Лале идеально ровный шарик мороженого солнечно-желтого цвета.

– Noosh-e joon[21], – сказал он.

Лале наконец подняла на него глаза.

– Мерси, – прошептала она.

Она не взяла ложку, а сразу начала лизать мороженое прямо из маленького бумажного стаканчика.

Я пожал руку господину Резаи.

– Khaylee mamnoon[22], ага Резаи.

– Пожалуйста, – ответил он, спрятав мою руку в обеих своих ладонях. Я обратил внимание, что тыльные стороны ладоней у него были покрыты волосами, как и грудь. – Приходи еще, ага Дариуш.

У Лале пожелтел и наверняка онемел от холода язык, но это не препятствовало ее нескончаемой болтовне с Сухрабом на фарси по пути домой.

Не знаю уж, почему она решила переключиться на его родной язык именно сейчас, но это меня злило.

Мне вообще не обязательно было брать ее с собой поесть мороженого.

Не обязательно было делать ее частью своих дел. Я вообще мог не проводить с ней время.

Сингулярность крутилась во мне колесом, образуя черную дыру, грозившую засосать меня внутрь.

Сначала Лале отняла у меня «Звездный путь», а теперь и Сухраба отнимала.

– Как тебе мороженое? – спросил я, стараясь как-то внедриться в их беседу.

– Отлично, – ответила Лале, а потом снова повернулась к Сухрабу и продолжила разговор на фарси.

Сухраб посмотрел на меня и обратился к Лале:

– Лале, невежливо так поступать. Дариуш же тебя не понимает.

Я заморгал.

Никто раньше никогда не заставлял других говорить на английском ради меня.

Даже мама так не делала.

– Все в порядке, – сказал я.

– Нет, – ответил Сухраб. – Это невежливо.

– Извини, Дарий, – проговорила Лале.

– Ничего страшного.

Я посмотрел на Сухраба. Он сощурился, держа десертную ложечку во рту.

– Спасибо.

– Дариуш, – сказал Сухраб. – Можешь еще погулять?

– Ой. Думаю, да.

Я оставил Лале на кухне с Маму, которая пыталась сбыть Сухрабу остатки угощения с Навруза (они будто бы обладали свойством самовоспроизведения и грозили никогда не закончиться). Потом мы опять вышли из дома.

Я понимал по тому, куда мы сворачивали, что Сухраб снова ведет меня в тот парк недалеко от Пятничной мечети.

У нас появилось свое место.

– Дариуш, – сказал он, как только мы уселись на крыше туалета. Он мял газету, которая каким-то образом оказалась на крыше. – Что не так?

– Ты о чем?

Сухраб на секунду закусил нижнюю губу и еще раз смял газету, теперь до состояния крошечного шарика.

– Ты кажешься таким грустным.

– А.

– Ты злишься на Лале?

– Нет, – ответил я. А потом добавил: – Не совсем.

Сухраб кивнул и подождал, пока я продолжу.

Это мне очень нравилось в Сухрабе. Он всегда ждал, пока я сформулирую, что хочу сказать.

– Мы с папой каждый вечер смотрим «Звездный путь». Знаешь этот сериал?

Сухраб кивнул.

– Раньше это занятие было только для нас двоих. Но теперь он хочет смотреть его с Лале.

– А с тобой больше не хочет? В смысле с вами обоими?

– Нет, – ответил я. – Я не знаю. – На секунду я взял в рот завязки от толстовки, но тут же выплюнул, осознав, что делаю это в присутствии Сухраба.

Мне не хотелось, чтобы Сухраб думал, что я из тех, кто сосет завязки от капюшона.

– Просто… Дело не только в «Звездном пути». Вот, например, фарси. Она на нем говорит, а я нет. И все здесь ее больше любят. И где при этом оказываюсь я?

– Дариуш, – отозвался Сухраб. – Помнишь, что я тебе сказал? О том, что твое место пустовало?

– Да.

– Лале не может занять твое место. С чего бы тебе так думать?

– Сам не знаю, – сказал я. – Иногда какая-нибудь мысль просто застревает у меня в голове.

– Грустная мысль?

Я кивнул и начал теребить край футболки.

Я не понимал, как еще можно объяснить то, что я чувствовал.

– Тебе тяжело приходится? Я имею в виду депрессию?

– Да. Бывает.

Сухраб кивнул. А потом положил руку мне на плечо и сказал:

– А знаешь что? Лале не мой лучший друг, Дариуш. Мой лучший друг – ты.

Мои уши мигом покраснели.

Я никогда еще не был ничьим лучшим другом.

Сухраб покачался вместе со мной из стороны в сторону.

– Не грусти, Дариуш.

– Я постараюсь.

Я был лучшим другом Сухраба.

Я почти улыбнулся.

Почти.

Говорить вслух ничего было не нужно.

Сухраб и так должен был знать, что он тоже мой лучший друг.

Ритуал с просмотром «Звездного пути» снова обретал регулярность: теперь мы были не так сильно заняты по вечерам. Дни наши замедлили свой бег.

Теперь пребывание в Йезде не казалось чем-то таким уж отличным от жизни дома.

Ритуал с просмотром снова обрел регулярность, с той лишь разницей, что в нем участвовала Лале.

А я – нет.

Несмотря на слова Сухраба, сложно было не думать о том, что она занимает мое место, когда они с папой устраивались поудобнее на диване в гостиной и начинали смотреть серию «Капитанский отпуск», одну из лучших во всем третьем сезоне «Следующего поколения». Она о том, как Пикард пытается опередить инопланетян, путешествующих во времени, чтобы разгадать одну древнюю загадку.

Пусть я и ненавижу путешествия во времени, эту серию я люблю.

Она потрясающая.

Еще она известна отпускным нарядом капитана Пикарда: слишком короткие серебристые плавки, стянуть которые под силу только французу.