Дар любви - [41]

— Ну, может быть, не каждый день, но достаточно часто, чтобы ты не забыла, как высоко я ценю свою жену. — Он снова протянул руку к письменному столу, и Улла увидела маленькую квадратную коробочку, наполовину скрытую под бумагами. — Милая, я помню, что мы договаривались немного подождать, но у меня не хватило терпения. — Поль открыл коробочку. Там лежал бриллиант размером с горошину, оправленный в широкое кольцо из платины. — Что ты предпочитаешь? Надеть его сегодня и всем продемонстрировать? Или выберешь что-нибудь другое? Рубин или, может быть, сапфир с бриллиантами?

Улла молча покачала головой, потому что слов у нее не было. Влюбившись в него с первого взгляда, она готовилась к разочарованию и краху всех надежд. Аристократы вроде Поля Вальдонне не влюбляются в простых полицейских из Гётеборга, если к их услугам все сливки европейского и американского общества.

Разве можно было ожидать такого поворота событий? Разве можно было подготовиться к золотому дождю, пролившемуся ей на колени? Не говоря о радости быть любимой?

— Ни за что не выберу, — с трудом выдавила она.

— Тогда протяни руку. Посмотрим, подойдет ли.

К несчастью, кольцо оказалось почти на размер больше, чем нужно. Поль неохотно вернул его в бархатную коробочку и открыл сейф, скрытый за секцией книжных полок.

— Видно, все-таки придется хранить нашу тайну еще пару дней, — сказал он, положив коробочку на зарубежные паспорта Уллы и Хельги и авиабилеты, которые были отданы ему на сохранение в день прибытия на Мартинику. — Едем, моя красавица. Иначе опоздание будет непростительно долгим.

— Еще секунду. Я не успела поблагодарить тебя за это. — Улла погладила бриллиантовое колье. — И за кольцо. Они просто великолепны. У меня захватило дух от твоей щедрости. — Улла потянулась к его губам, надеясь, что поцелуй будет более красноречивым, чем слова. — Спасибо, любимый.

— Пожалуйста, милая. Я рад доставить тебе удовольствие. Никакой другой благодарности мне не требуется.

Поцелуй затянулся надолго. Наконец Поль неохотно отпустил невесту и повел ее к машине.

После обеда, когда мужчины сидели на террасе и говорили о чем-то своем, Мадлен повела Уллу показывать дом.

— Конечно, после того как дети выросли и обзавелись собственными семьями, он слишком велик для нас, — сказала хозяйка, поднимаясь по изящной лестнице начала двадцатого века, — но мы любим его и не вынесли бы, если бы здесь поселились незнакомые люди. А поскольку скоро нам предстоит стать бабушкой и дедушкой — дочь, которая живет с мужем во Франции, должна вот-вот родить, — возможно, что эти пустые спальни вновь наполнятся детскими голосами.

Улла прошла в комнату (которая, судя по спортивным трофеям, стоявшим на полке, и фотографиям на стенах, принадлежала мальчику) и искренне сказала:

— Вы слишком молодо выглядите для бабушки.

— Ну, спасибо, милая, — со странной улыбкой ответила Мадлен. — Простите меня, но вы тоже мало напоминаете ту молодую женщину, с которой я познакомилась несколько недель назад. Поль говорил, что собирается повезти вас на Санта-Крус. Вы сияете так, что он не может отвести глаза. Этот блеск результат долгого отдыха на море? Или у него есть другая причина?

Улла не смогла скрыть румянец.

— Кое-что изменилось, — призналась она. — Между Полем и мной.

Мадлен громко рассмеялась и села на край кровати.

— Ни за что бы не догадалась! — шутливо сказала она и похлопала рукой рядом с собой, приглашая Уллу сесть. — Рада первой поздравить вас. Не бойтесь, не сглажу. На мой взгляд, это только справедливо. Я едва не потеряла надежду, что кто-нибудь сумеет вытащить его из скорлупы. После развода Поль и слышать не хотел о женщинах, а когда узнал про ребенка, это чуть не убило его. Понимаете, он ужасно ответственный человек и не может поверить, что ни в чем не виноват. — Она крепко обняла Уллу. — Слава богу, вы вернули его к жизни.

Тут в дверях появилась горничная и сказала, что Мадлен звонят из-за границы. Хозяйка вскочила, словно подброшенная пружиной. На ее лице были написаны ожидание и тревога.

— Должно быть, это та новость, которой мы ждали! — тяжело дыша, сказала она. — Простите меня, Улла, я оставлю вас на минутку. Если хотите, можете присоединиться к Полю. Он уже слегка дуется на то, что вас так долго нет рядом.

11

Но Поль и не думал дуться. Он так увлекся беседой с Эме Мийо, что даже не заметил, как Улла переступила порог.

— Значит, решился? — спросил его Эме.

— Да, — тут же ответил Поль. — Просто не вижу другого выхода.

— Поль, это серьезное дело. Отсудить у матери ребенка нелегко. А такого, который находится в нежном возрасте, еще труднее.

— Мой друг, в данном случае у матери нет никаких шансов. И винить в этом она должна только себя.

— Ты окажешься в чужой стране и столкнешься с чуждыми тебе законами.

— О нет. Я буду вести сражение на собственной территории. У Хельги двойное гражданство, и живет она здесь…

— Временно.

— Нет, постоянно. Я об этом позабочусь. Учитывая полное отсутствие интереса Юлии к ребенку, она не сможет отвергнуть мои требования. — Он оперся о стол. — А если попробует, — холодно добавил он, — я предъявлю суду достаточное количество свидетелей, которые подтвердят ее полное равнодушие к дочери. В том числе ее собственную кузину. При первом знакомстве Улла не очень понравилась мне, но теперь она полностью на моей стороне. Это моя козырная карта, хотя лично я предпочел бы ее приберечь.