Не так она себе это представляла. Нет, совсем не так.
Впрочем, что она знает о скачках? Все сведения — весьма, надо сказать, скудные — почерпнуты ею из светской хроники. Но репортеры, взахлеб живописующие такое важное событие в жизни английской аристократии, как четырехдневные скачки в Аскоте, почему-то предпочитают описывать драгоценности герцогини N, или наряды леди X, или с кем на этот раз видели на трибуне лорда Y, или в крайнем случае — на какой машине на этот раз приехал сынок пэра Z. Ну и, разумеется, глубокомысленные рассуждения о шансах на победу того или иного фаворита, о сделанных ставках и о прочем тому подобном. Но, чтобы разбираться во всем этом, надо быть знатоком. А этого Эйлин Харт сказать о себе не могла. У нее были другие интересы, она служила обозревателем в женском журнале, и если и писала о животных, то в основном о собаках, кошках и прочих мелких домашних питомцах. Словом, на скачках она оказалась впервые и теперь недоумевала, почему коллеги, пишущие о них, не упомянули о витающих над ипподромом запахах. И запахи эти были отнюдь не парфюмерные — чуткий носик Эйлин улавливал запах пота, подгоревшего бекона, пива и еще чего-то крайне неприятного — наверное, так пахнут взмыленные лошади.
Возможно, ей стоило начать знакомство с миром скачек с Аскота, или с Эйнтри, где ежегодно проводятся крупнейшие скачки с препятствиями «Гранд нэшнл», или с Эпсом-Даунса, где проводят дерби, скачки лошадей-трехлеток, возможно, — и тогда ее впечатления были бы менее удручающими. Но Эйлин находилась в Ирландии и теперь удивлялась, как ей пришла в голову блажь отправиться на скачки.
Куда меня занесло? — думала она, направляясь по пыльной тропинке к трибунам.
Куда бы она ни посмотрела, всюду были мужчины, одетые в клетчатые рубашки с засученными рукавами, джинсы и сапоги, женщины в цветастых платьях и дети. А что она ожидала увидеть? Туалеты от-кутюр? Драгоценности от Картье? В конце концов это ирландская провинция! «Проведи свой отпуск в сердце Ирландии, — писала ей лучшая подруга Бланш О'Нейл. — Тебе понравится здесь, и ты полюбишь эту страну».
Эйлин как раз подумывала об отдыхе. Она планировала съездить во Францию, но, получив письмо от Бланш, решила все-таки воспользоваться приглашением и навестить свою подругу, по которой изрядно соскучилась. За три недели на природе можно хорошо отвлечься и отдохнуть от Лондона, рассудила Эйлин.
Конеферма Питера О'Нейла, мужа Бланш, который тренировал лошадей для скачек, неожиданно для Эйлин оказалась очень симпатичным местом, но, несмотря на зеленые просторы и голубое небо, Эйлин чувствовала себя здесь неуютно. В ее представлении отдых ассоциировался с отелем со всеми удобствами, с обслуживанием в номере, с бассейном и с торговым центром максимум в десяти минутах ходьбы.
Бытовые условия в доме были более чем комфортабельными, природа — изумительная, но все остальное... Куда ни пойди, везде лошади. И куры — Бланш просто помешалась на них. Красавец петух каждое утро ни свет ни заря оглашал окрестности пронзительным хриплым воплем. Бланш и Питер вставали с восходом солнца, но Эйлин не привыкла просыпаться так рано. В первые дни она пыталась приспособиться к распорядку семьи О'Нейл, но безуспешно.
Бланш перебралась в Ирландию три года назад. Она была такой же городской девчонкой, как и Эйлин, и не хотела уезжать из Лондона. Но после внезапной кончины его отца Питер настоял на возвращении домой, поскольку конюшня приносила очень хороший доход и терять такие деньги было бы неразумно. Отъезд Бланш был тяжелым ударом для Эйлин, лишившейся самой близкой подруги. Они учились в одной школе и, повзрослев, продолжали дружить, поверяя друг другу свои девичьи тайны.
Эйлин раздраженно фыркнула, едва не угодив в кучу свежих конских «яблок». Неплохо было бы обязать местных жителей убирать за своими лошадьми, как это делают владельцы собак в Лондоне, подумала она.
Теперь она шла осторожно, внимательно глядя себе под ноги. Неожиданно ее голова ударилась обо что-то твердое, Эйлин даже подумала, что о каменную стену. Подняв голову, она встретилась взглядом с парой синих насмешливых глаз.
— Надо смотреть, куда идете, — сердито произнес незнакомец, и от его глубокого бархатистого голоса по телу Эйлин пробежала дрожь.
— Я смотрела... — смущенно пробормотала она.
Смотрела, но не вперед, а в землю, иначе не столкнулась бы с этим синеглазым красавцем. Эйлин сделала шаг назад. Мужчина был смуглым от загара, одет он был, как все здесь, — в джинсы, рубашку и сапоги.
