Дальний умысел - [22]

— Какое у него к черту критическое чутье, — прервал Френсик, — не морочь мне голову. Только нянчиться я с ним больше не согласен.

— Поживет у меня, — сказала Соня, — и нечего ухмыляться. Я хочу, чтоб он был все время под рукой.

Френсик подавил ухмылку.

— Что же у вас теперь на очереди?

— Программа «Книги, которые вы прочтете». Будет проба перед телевыступлениями в Штатах.

— Пожалуйста, — согласился Френсик. — И уж во всяком случае это способ сделать его автором «Девства» — с помощью, что называется, максимальной огласки. После этого куда он денется, вляпается, так сказать, обеими ногами.

— Френзи, милочка, — сказала Соня, — ты прирожденный паникер. Все пройдет как нельзя лучше.

— Твоими бы устами да мед пить, — сказал Френсик, — но я успокоюсь, когда вы отбудете в Штаты. А то налить-то нальешь, да мимо рта пронесешь и…

— Не пронесем, — самодовольно сказала Соня, — не тот случай. Пипер у нас пойдет на телевидение…

— Как агнец на заклание? — предложил Френсик.

Эта вполне уместная аналогия пришла в голову и самому Пиперу, которого уже начали мучить угрызения совести.

«Нет, Соню я несомненно люблю, — поведал он своему дневнику; теперь, у Сони на квартире, дневник служил ему средством самовыражения вместо „Поисков“. — Но вот вопрос: не жертвую ли я своей честью художника, что там Соня ни говори о Вийоне?»

К тому же и конец Вийона Пиперу не импонировал. Для самоуспокоения он снова перечел интервью с Фолкнером в сборнике «Писатели о своем труде». Взгляд мистера Фолкнера на творческую личность весьма и весьма обнадеживал. «Художник совершенно аморален, — читал Пипер, — в том смысле, что он берет, заимствует, клянчит и крадет у всякого и каждого, лишь бы завершить свой труд». Пипер изучил интервью с первого до последнего слова: наверное, зря он бросил свою миссисипскую версию поисков, перестраиваясь на «Волшебную гору». Френсик забраковал «Поиски» в Йокнапатофе под тем предлогом, что такая плотная проза как-то не годится для романа об отрочестве. Но ведь Френсик опутан денежными соображениями. Вообще-то Пипера очень удивила неколебимая вера Френсика в его талант. Он уж начал было подозревать, будто Френсик откупается от него ежегодными обедами; но Соня заверила его, что ничего подобного. Милая Соня. Сколько от нее радости. Пипер восторженно отметил этот факт в своем дневнике и включил телевизор. Пора было лепить образ, подходящий для телепрограммы «Книги, которые вы прочтете». Соня сказала, что образ — это очень важно, и Пипер, с его обычным навыком подражателя, решил уподобиться Герберту Гербисону[13]. Когда Соня вечером явилась домой, он сидел за ее туалетным столиком и снисходительно цедил в зеркальце благозвучные и затертые фразы.

— Тебе нужно всего-навсего быть самим собой, — объяснила она ему. — Копировать кого-то нет ни малейшего смысла.

— Самим собой? — удивился Пипер.

— Ну да, держаться непринужденно. Как со мной.

— Ты думаешь, это будет правильно?

— Милый, это будет бесподобно. Я договорилась с Элеонорой Бизли, чтоб она из тебя жилы не тянула. Можешь рассказывать ей, как ты работаешь, про перья и прочее.

— Лишь бы она не стала меня спрашивать, почему я написал эту чертову книгу, — мрачно сказал Пипер.

— Ты их просто очаруешь, — уверенно сказала Соня. И продолжала настаивать, что все сойдет за милую душу через три дня, когда Пипера повели гримироваться для интервью.

* * *

На этот раз Соня ошиблась. Даже Джефри Коркадил, чьи авторы редко писали «Книги, которые вы прочтете», так что он эту программу почти никогда не смотрел, — и тот заметил, что Пипер несколько не в себе. Он сообщил это Френсику, к которому был приглашен на случай, если понадобятся новые безотлагательные объяснения, кто же все-таки написал «Девства ради помедлите о мужчины».

— Да, пожалуй, что действительно не очень-то, — согласился Френсик, тоскливо глядя на телеэкран. И то сказать, сидел Пипер напротив Элеоноры Бизли под тающим заглавием передачи с видом умалишенного.

— Сегодня у нас в студии мистер Питер Пипер, — сказала мисс Бизли, адресуясь к телекамере, — чей первый роман «Девства ради помедлите о мужчины» вскоре выходит в издательстве Коркадилов, ценою 3 фунта 95 пенсов. Право его публикации было приобретено за неслыханную сумму в (микрофон, задетый ногою Пипера, сдобно хрюкнул)… американским издателем.

— Что ж, неслыханную — это тоже годится, — сказал Френсик. — Нам и такая реклама отнюдь не помешает.

Но мисс Бизли поспешила восполнить нечаянный пробел. Она обернулась к Пиперу.

— Два миллиона долларов — очень щедрая плата за первый роман, — сказала она. — Вы, надо полагать, были весьма поражены, оказавшись…

Пипер с грохотом скрестил ноги. На сей раз ему удалось не только пнуть микрофон, но заодно и опрокинуть стакан воды на столе.

— Прошу прощения, — выкрикнул он. Вода стекала по ноге мисс Бизли, а она продолжала выжидательно улыбаться. — Да, весьма поражен.

— Вы не ожидали такого потрясающего успеха?

— Нет, — сказал Пипер.

— Господи, да хоть бы он дергаться перестал, — сказал Джефри. — Можно подумать, что у него пляска святого Витта.

Мисс Бизли ободряюще улыбнулась.