Новый детский сад разместился в двух дачах, недалеко от ленинградских ребят. Возле тех дач тоже были игральная и спортивная площадки, уголок строителя, садовника, был и свой огород.
— Нина Павловна, пойдёмте к новым ребятам в гости, — на другой день после их приезда предложила Таня.
— Нельзя, — сказала Нина Павловна. — Сейчас они будут купаться в маленьком море, а нам пора на пляж.
И каждый день получалось так, что те ребята были заняты интересным делом, и эти были очень заняты. Они встречались только на прогулках и перекликались:
— Хорошее у нас маленькое море?
— Хорошее! А вы уже в большом купаетесь?
— Да-а! И вы скоро будете. И если у моря будет температура 27, вы не бойтесь. Это у него такая нормальная температура! Мы тут всё знаем, мы раньше всех приехали, мы черешню ели!
— И мы ели.
— А мы уже абрикосы и яблоки едим. Они ещё вкусней!
— И мы едим, и нам вкусней.
— А кто у вас хозяйка в огороде? Ага, нету! А у нас вот она, Наденька! Она были больная, а теперь не больная.
— И у нас есть больная! Вот она, Ира.
— А у нас Ира вот какая, самая толстая. У неё ничего не болит. А у вашей Иры что болит, желёзки?
— Нет, у неё ноги. Тис Тисович сказал, они не будут болеть и будут прямые.
— Тис Тисович сказал? Тогда не будут болеть!
— Тис Тисович смешной, как гриб! — засмеялся востроглазый, бритый наголо мальчишка.
— Я тебе как дам „смешной“! — грозно замахнулся на него Вова.
— Сам ты гриб! — рассердился Вадик.
И Наденька тоже рассердилась.
А через неделю приехал в новый городок третий детский сад, потом четвёртый.
Третий детский сад встречал тот, что приехал вторым. Встречал так же, как ленинградские ребята. Только у них в оркестре был ещё и колокольчик, и барабанщик вёл себя хорошо.
Четвёртый детский сад встречал тот, что приехал третьим. А у них в оркестре даже скрипка была. В их детском саду один мальчик уже учился играть на скрипке и взял её с собой в новый городок.
Этого мальчика звали Алёша. Глаза у него были серые, как у Наденьки, а пальцы длинные и тоненькие, как у Шурика.
Всем ребятам хотелось подержать скрипку, поводить по струнам смычком и хотелось послушать, как это Алёша на ней играет.
Но Тис Тисович сказал, что никакие струны не выдержат, если сто, ещё сто, ещё сто и ещё сто ребят поводят по ним смычком. Что струны непременно лопнут. А послушать, как Алёша играет, он сказал, можно. Алёша будет играть по радио, и всем будет слышно.
И вот, под вечер, только успели ребята с воспитателями усесться на своих площадках под пёстрыми зонтами, из всех радиорепродукторов послышался не очень смелый и не очень громкий голос:
— Это я, Алёша… Вам слышно, что это я?
— Слышно! — закричали все жители городка. — А тебе, как мы кричим, слышно?
Ответа по радио не было. Оно совсем замолчало. Потом Алёша сказал:
— Тис Тисович, лучше вы говорите… я говорить боюсь, а играть не боюсь.
Потом послышался голос Тиса Тисовича:
— Ты уже всё, что нужно, сказал. Теперь играй.
Алёша тоненько и очень красиво заиграл незнакомую песенку. Может быть, её потому никто не знал, что у неё не было слов. Так она и называлась: „Песенка без слов“. После неё послышалась такая музыка, под которую весело танцевать. Она называлась: „Галоп“.
После неё ребята долго хлопали и кричали:
— Алёша, тебе слышно?
Тис Тисович по радио сказал, что слышно, как они хлопают, даже на пароходе, который, вон там, вдали, плывёт по волнам.
Ребята бросились смотреть на пароход. Но он был далеко. В море видна была только светлая полоска.
Когда Алёша возвращался на свою дачу, Вова, Таня и Вадик побежали ему наперерез.
Алёша дал каждому немножко подержать скрипку и смычок.
Вадик провёл по струнам смычком, но у него никакой музыки не получилось. Скрипка тоненько заскрипела.
У Тани тоже музыки не получалось, но у неё скрипка забасила.
А Вова ударил по струнам смычком, и у него скрипка жалобно застонала, как будто допросила: „О-ох, не бей меня!“
— Не так скрипку держат, — сказал Алёша и положил её круглый край себе под подбородок. Пальцами левой руки он быстро нажимал струны то в одном месте, то в другом, а правой рукой водил по ним смычком. И у него получилась музыка. Скрипка заиграла.
После этого Вадик нарисовал, как Алёша играет на скрипке, как его слушают ребята, и как по морю плывёт пароход.
У Вадика на рисунке пароход плыл близко и был виден весь, от носа до кормы. Даже видны были матросы и капитан. Они тоже слушали, как Алёша играет на скрипке.
Когда Тис Тисович увидел этот рисунок, он сказал, что хочет его повесить у себя в кабинете.
— Там, где городок Алексея Васильевича? — спросил Шурик.
— Да, — ответил Тис Тисович. — Там у меня хранится всё самое лучшее.
