Далеко от яблони - [87]

– А с моим отцом вы общались? – спросила Майя. – Знали его?

– Нет, не видела его ни разу. Мне кажется, потеряв и Грейс, и Хоакина, Мелисса как будто сорвалась. Домой она вернуться не могла; родители даже по телефону с ней разговаривать не хотели. От одиночества она привязывалась к мужчинам, которые обещали ей звезды с неба и никогда не выполняли обещанного. А тебя Мелисса всегда называла «малышкой». И помнила все ваши дни рождения. – Глаза Джессики вновь заслезились. – Понимаю, в это трудно поверить, особенно тебе, Хоакин, – но, бог мой, как же сильно она вас любила! Это чистая правда. Вы даже не представляете, как счастлива она была бы, увидев вас вместе, вот как сейчас.

– А ваши родители? – спросил Хоакин. Майя уже достаточно хорошо знала брата и потому расслышала в его голосе едва заметную дрожь. – Живы?

– Нет, умерли несколько лет назад. Сердечный приступ и инсульт, все в течение года. Вряд ли отец простил себя после гибели Мелиссы. Думаю, он сильно жалел о принятых решениях. Все письма, которые приходили от Майиных родителей, он отсылал обратно.

Майя достала из заднего кармана конверт и положила его перед Джессикой.

– Так же, как это?

Джессика грустно улыбнулась.

– Да.

– И у вас больше никого нет? – спросила Грейс. – Других сестер или братьев?

– Нет. Осталась только я. – Уголки губ Джессики шевельнулись в улыбке.

– Так вы совсем одна? – Майя почувствовала, что из глаз вот-вот брызнут слезы.

– Ох, милая, не надо плакать. – Джессика протянула ей коробку с салфетками. – Я не одна, у меня есть мужчина, есть чудесные друзья. После смерти родителей этот дом достался мне в наследство, и я тут кое-что переделала. Я вовсе не одна, не нужно обо мне печалиться.

Грейс тоже плакала, поэтому Майя подвинула к ней салфетки.

– Кроме того, – губы Джессики чуточку задрожали, – я – тетя. Дня не проходило, чтобы я о вас не думала. Как разыскать, не знала, но ни на минуту о вас не забывала.

Теперь слезы заблестели и на щеках Хоакина; Майе пришлось забрать коробку у Грейс и передать ему.

– Новая тетушка – это отлично, – заявила Майя. – Нам она пригодится.

Джессика встала из-за стола и по очереди взяла в ладони лицо каждого из троих подростков. На лице Хоакина ее руки задержались дольше всего.

– Она тебя любила, – шепотом повторила Джессика ему на ухо. – Безумно любила – и твоего отца, и тебя. Хотя может показаться, что это не так, я клянусь: это чистая правда, Хоакин. Мелисса хотела для тебя всего самого лучшего.

Хоакин обхватил руками запястья Джессики, а она провела большими пальцами у него под глазами и поцеловала в макушку.

– Боже правый! – вдруг охнула она. – Как же я позабыла-то! Сейчас, погодите-ка минутку.

Джессика торопливо вышла, оставив заплаканную троицу ошеломленно глядеть друг на друга.

– Тебя назвали в честь отца, – прошептала Майя Хоакину. – Обалдеть, да?

Он лишь мотнул подбородком и вытер глаза рукавом.

– Ты как, в порядке? – осведомилась Майя.

– Вроде да. – Хоакин прочистил горло. – Просто… сразу столько всего свалилось.

Грейс молча кивнула. Персик по-прежнему смотрела на нее с фотографии в телефоне.

– Ну вот, – объявила Джессика, входя в кухню. – Сама удивляюсь, что же это мне сразу в голову не пришло. Держи, Хоакин. – Она протянула ему ключ. – Это от банковской ячейки. Мелисса арендовала ее сразу после твоего рождения, а после смерти сестры за аренду платила я. Она постоянно повторяла, что это для тебя. Я ни разу не открывала ячейку и понятия не имею, что там лежит. Это ведь только тебя касается.

Хоакин озадаченно заморгал, рассматривая ключ на ладони, потом поднял глаза на Джессику.

– Мелисса что-то оставила?

– Да, именно тебе. Так и сказала.

По спине Майи побежали мурашки.

– Так, – произнесла Джессика, – проголодались, наверное? Поболтали, пора и перекусить?

Майя сомневалась, что сможет впихнуть в себя хоть что-нибудь, однако, увидев выражение лица Джессики, ответила за всех троих:

– Я люблю и есть, и болтать.

Брат и сестра рядом с ней согласно закивали.

Хоакин

В банк их повезла Грейс: Хоакин побоялся садиться за руль, так сильно тряслись руки. В доме Джессики – там, где его мать ела, смотрела телевизор, спала, – ему было хорошо. Они сидели на заднем дворе, угощались сэндвичами и картофельными чипсами, и Джессика была к ним очень добра. Смеялась она так же, как Грейс, звонко и переливчато, а на подбородке у нее была точно такая же ямочка, как у Майи. Несколько раз она брала его за руку – просто чтобы подержать, и при желании Хоакин почти мог поверить, что это мамина рука, что мама смотрит на него оттуда, сверху.

Как быть после всего, что он узнал?

На прощание они долго обнимались с Джессикой, обещая оставаться на связи, а она ласково гладила каждого по лицу. Бумажка с ее номером телефона лежала в кармане Хоакина рядом с загадочным ключом.

– Если хотите сразу домой… – начал он, когда Грейс отъезжала от обочины.

– Не хотим! – отрезала Майя с заднего сиденья. (На этот раз она даже не попыталась занять место впереди, и от этого Хоакин чувствовал себя еще более странно.) – Ты едешь в банк, и точка.

Он не стал спорить.

Ехали молча, потом вышли из машины и гуськом вошли в банк, Хоакин – первым.