Варя вытащила из кармана чехол с ножом, открыла его и, помогая языком, присадила к буквам ещё две, помельче. Получилось так:
В это время в коридоре захлопали двери, вошла проводница и перед самым носом опустила окно. Толстый гражданин потянулся и что-то промычал.
— А зачем она окно закрыла? — спросила Варя.
— М-мост будет. Полагается.
Колёса застучали громче. В купе вдруг потемнело: за стёклами запрыгали клёпаные переплёты моста. Совсем близко проехал часовой с винтовкой, внизу под балками блеснула вода.
— Какая это река? — спросила Варя.
— Н-не знаю, — промычал гражданин. — А любопытная вы девица, как я погляжу.
— Я не девица, — рассердилась Варя. — Какая я девица!
— Ну, гражданочка. Далеко ли едете?
— Мы — очень далеко. В Сайгатку.
— Не слыхал. А я, представьте, во Владивосток.
— Во Владивосто-ок?
— Да-с.
Гражданин заколыхался от смеха.
— Варвара, — сказала снизу Ольга Васильевна, — ты хочешь есть? Тогда съешь яблоко, которое я тебе дала, и устраивайся спать. В поезде есть много вредно.
— Бабушка, я не хочу спать. А яблоко я уже съела.
— Тем хуже для тебя.
Варя спустила ноги и села.
— Вы мне расскажете потом, зачем едете во Владивосток? — спросила она.
— Обязательно! — Толстяк даже захлопал руками.
— А пока я пойду погуляю.
Варя спрыгнула вниз. На столике зажглась лампочка под зелёным абажуром. Под ней были аккуратно разложены портсигар, спички, ножницы для ногтей и колода карт. Бабушка лежала на своей полке, завернувшись в большой клетчатый плед.
Варя постояла немного и вышла в коридор. Идти было смешно и очень странно: пол подрагивал и уезжал куда-то вбок. Почти у каждого окна стояли пассажиры.
Варя сделала вид, что путешествие в поезде дальнего следования для неё самое обыкновенное дело, и зашагала вперёд. У первого же купе она остановилась. Дверь была открыта, слышался дружный хохот.
Варя заглянула: на скамейках сидели трое юношей и три девушки. Две лохматые головы свешивались с полок. Сидящие держали на коленях чемодан, на нём возвышался карточный дом. Юноша в красной майке старательно пристраивал к крыше дома ещё один этаж. Неосторожное движение, толчок — дом рухнул и рассыпался.
— Штраф! Штраф! — закричали все. — Эх, ещё бы одну колоду!
— Знаете что? — сказала Варя, просовывая голову. — Я вам могу принести.
— Ну да? Тащи, вот здо́рово!
Варя повернулась и, уже не думая о том, что она бывалая путешественница, побежала к своему купе.
* * *
Замечательная станция Бирюли!
Выкрашена розовой краской, а над входом большой, перевитый ветками портрет Ленина. Зелёные, будто вымытые берёзы светятся в палисаднике. За деревянным забором — базарчик. Даже из поезда видны краснеющая в корзинах редиска (ох, попробовать бы!), белые яйца, кринки с молоком…
Варя спрыгнула с подножки, пробежалась вдоль вагона по хрустящему песку и крикнула в окно:
— Бабушка, кипятку надо принести?
— А сколько минут стоит поезд? Успеешь? Смотри не опоздай.
— Он долго здесь стоит! Ты мне подай, пожалуйста, бидончик.
Подпрыгивая и помахивая бидоном, Варя побежала к зданию с надписью «кипяток». Около него стояла очередь.
Варя потопталась у крана, отошла и заглянула в приотворенную дверь. Оттуда тянуло жаром, что-то грохало и светилось под полом.
Варя поставила бидон у порога, вошла в дверь. Внизу, у громадного, дышащего огнём котла, сидела на табуретке чернокожая от угольной пыли женщина и пила чай из цветастой кружки.
— Тебе кого, дочка? — крикнула она, показывая белые зубы.
— Нет, мне никого.
— Айда сюда, шуровать будем!
Женщина засмеялась, поставила на выступ котла кружку, схватила лопату и заворочала ею в топке: пламя с треском и искрами вырвалось наружу. Варя присела у лестницы, ведущей вниз, и свесила голову.
— Кузьмич, а Кузьмич! — позвала женщина. — Гляди, гостья к нам пришла.
Варя увидела: за котлом сидит старик в стёганке и валяных, несмотря на лето, сапогах.
— Но-но, балуй! — сказал сердито старик. — Какая такая гостья?
— Айда сюда, — позвала женщина. — Чья будешь-то?
— Я ничья. Дайте мне воды. — Варя взяла бидон и спустилась вниз. — Там за кипятком очередь.
Женщина подвесила бидон на большой медный, торчащий из котла кран, повернула его. Оттуда, шипя и брызгаясь, полился кипяток.
— А это у вас здесь что? — спросила Варя.
— Чего «что»?
— Ну, вот это. — Варя обвела пальцем котёл, стены.
— Котельная. Сейчас пар спускать будем.
Женщина завернула один кран, открыла другой, и белый свистящий пар вдруг забил в стену. Варя взвизгнула и отскочила.
— Не боись, не боись! — прокричала женщина. — Да ты проезжая, что ли?
— Проезжая, — сказала Варя. — П-проезжая…
И, вдруг побледнев, схватив свой бидончик, рванулась к лестнице.
От яркого света наверху она сначала зажмурилась, потом открыла глаза и громко ахнула: розовая станция оказалась почему-то не справа, а слева и, не загороженная составом, стала гораздо меньше. Базарчик растаял, точно его и не бывало. Против Вари на деревянной платформе стоял петух и, наклонив голову, смотрел на неё.
— Поезд… — прошептала Варя. — Ушёл поезд…
Он был ещё виден вдали. На последнем вагоне горел красный огонёк. Варя поставила на землю бидон, села около него и горько заплакала.
