Далеко ли до Сайгатки? - [18]

Во дворе она быстро перебежала под навес к сараю. Подёргала его ворота, но они были заперты изнутри. Тогда она легла на утоптанную землю и ловко перекатилась через широкую щель в сарай.

Там было темно, сладко пахло сеном. Девчонка, оглядевшись (из-под крыши просачивалось бледно-голубое небо и освещало гору наваленного до крыши сена), нащупала зарывшуюся в сено лесенку и проворно полезла по ней.

— Спирька, а Спирь… — сердито проговорила она, добравшись до верха. — Ты здесь, что ли?

— У-х-хр… — ответили из сена.

— Да Спирька же!

— А-х-хр… Что тебе?

Сено заворочалось, из него высунулся заспанный мальчишка лет тринадцати.

— Со станции в сельсовет звонили — инженер Бурнаев чтоб лошадь за гражданкой срочно послал! — выпалила девочка.

— За какой гражданкой?

— А я знаю? Дальше чего делать?

Спирька почесался и сел. Сухая травина застряла у него в волосах. Голубая рубаха сбилась набок. Весь он, сонный и розовый, пропах душистым сеном.

— К Борису Матвеевичу бежи.

— А спит ещё? Всю ночь песни в клубе играл! Чудна́я будто такая, звонили, старушка. Слезла будто со скорого, и подай ей инженера Бурнаева!

— Ты, Ганька, чем языком трепать, бежи лучше к Вере Аркадьевне, — строго сказал проснувшийся совсем Спиря.

Ганька проворно засчитала перекладины лесенки голыми ногами. Так же, как раньше, перекатилась из сарая и задами, через огороды, побежала к крайней от околицы избе с тремя большими черёмухами в палисаднике. Здесь квартировала помощница Бориса Матвеевича, молодой геолог Вера Аркадьевна Грай. А Спирька, пригладив пятернёй волосы, спустился с сеновала и пошёл к клубу.

Дверь клуба была уже открыта. Борис Матвеевич в фуражке и высоких сапогах сидел на крыльце и строгал ножом какой-то колышек. Рядом на ступеньке лежали ещё несколько таких же колышков, перенумерованных чёрной краской.

— Дело такое, — сказал Спиря сиплым баском. — Со станции в сельсовет звонили. Лошадь чтоб выслать. За гражданкой.

— Знаю. Уже знаю. Плохо ты работаешь! — ответил строго Борис Матвеевич. — Пегого запряжёшь в таратайку и поедешь.

— Есть.

— Сейчас же поедешь, чтобы к полудню обернуться. Сена побольше в плетёнку подложи!

— Есть!

Спиря галопом, сдерживая вздувшуюся пузырём рубаху, побежал на конный двор.

Колхоз ещё только просыпался. У избы председателя возилась с овчиной его хозяйка. По всей Сайгатке разноголосо кричали петухи. Навстречу Спирьке от околицы вихрем опять неслась босоногая Ганька.

— Спирь, а Спирь! — издали кричала она.

— Чего ещё?

— Там, будто на разъезде, станции не доезжая, ещё девчонка какая-то загодя сошла! Тоже до Бориса Матвеевича справлялась! Так, может, и за ней лошадь надо?

— Кто сказал?

— Дяденька Кирилл. С шурфов мимо разъезда ехал, видел!

— Девчонка?

— Ага.

— Вера Аркадьевна знает?

— Ага.

Спирька молча повернул обратно к клубу.

Борис Матвеевич стоял теперь у крыльца и объяснял что-то высокому парню в клетчатой ковбойке, своему коллектору Анатолию Ивановичу Азбукину, которого все в Сайгатке звали просто Толя. Тот внимательно слушал, похлопывая ивовым прутиком длинные ноги в брезентовых сапогах.

— Дело такое… — сказал Спиря, подходя размашистым шагом, чтобы Борис Матвеевич не подумал, что он торопится. — На разъезде ещё одна сошла, до вас справлялась.

— Кто такая? Что за ерунда?

— Девчонка будто. Так, может, нужно чего?

— Обо мне? Девчонка? Ничего не понимаю!

— Батя с шурфов ехал, видел.

— Да, но почему же на разъезде? От разъезда сюда, правда, значительно ближе… Если это Варвара, они бы должны вместе… А-а, повздорили!

И Борис Матвеевич, откинул голову, громко, от души, расхохотался. Толя посмотрел на него, выставил большой кадык и тоже засмеялся.

— Уверен, что она… Пожалуй, вторую лошадь посылать придётся, э? — Борис Матвеевич озорно прищурился на Спирьку, потом на Толю и подмигнул обоим.

— Не придётся! — сказал Толя, вскидывая светлые выгоревшие волосы. — Если вы это о той решительной юной особе, которую час назад встретил наш буровой мастер Кирилл, так она даже с ним не пожелала ехать. Расспросила дорогу к разведчикам, то есть к нам, и пошла сюда пешком.

— Варвара! — расхохотался опять Борис Матвеевич. — Голову даю на отсечение — она. Только интересуюсь, почему всё-таки с разъезда? Или приехала на другом поезде?

* * *

Варя шла по дороге медленно, с трудом удерживая обеими руками какую-то железную, диковинной формы коробку. Ботинки, связанные шнурками, болтались у неё через плечо.

У крайних от околицы ворот, возле дома с тремя черёмухами, Варя остановилась. Маленькая белоголовая девочка, захватив пальцами ног соломину, старательно поднимала её с земли, не спуская с Вари больших удивлённых глаз.

— Скажите, пожалуйста, эта самая и есть Сайгатка? — вежливо спросила Варя девочку.

— Шайгатка… — прошептала та и взяла рукой из поднятой ноги соломину.

— А скажите, пожалуйста, вы не знаете, старший геолог Борис Матвеевич Бурнаев, он где?

Девочка насупилась и ничего не ответила.

— Домка, а Домка… — яростно зашептал кто-то.

За забором под черёмухой появилась вторая девочка, постарше, с рыжей косичкой.

— Скажите, пожалуйста… — начала Варя, но та, что постарше, только стрельнула глазами и исчезла.