Дѣла минувшихъ дней. Записки русскаго еврея. В двух томах. Том 1 - [35]
Несмотря на неоднократныя попытки старшихъ товарищей, которые, окончивъ гимназію, считали для себя необходимымъ пріобщиться къ революціонному дѣлу, я не входилъ ни въ одинъ нелегальный кружокъ. Здѣсь не играла роль боязнь опасности, съ которой сопряжено было состояніе въ нелегальномъ кружкѣ. Для меня неясна была самая идея революціи, какъ результата классовой борьбы. Добросовѣстно анализируя мое настроеніе въ юношескіе годы, въ связи съ моими политическими и общественными наклонностями въ теченіе всей моей общественной и политической жизни, я долженъ сказать, что я лишенъ былъ отъ природы, по своимъ душевнымъ свойствамъ, того, что нужно для революціоннаго борца. Пройдя черезъ тяжкое дѣтство, я вынесъ изъ него нетронутымъ унаслѣдованный оптимизмъ моего отца, нѣкоторый романтизмъ и абсолютную ненависть къ насилію, какъ къ таковому, независимо отъ той цѣли, для которой оно употребляется. Видъ крови приводилъ меня въ нервное содроганіе. Я не могъ присутствовать при рѣзкѣ птицъ, а человѣческая кровь вызывала во мнѣ прямо ужасъ, непосредственную физическую боль. Съ представленіемъ о революціи въ моемъ умѣ связывались ужасныя картины террора въ великую французскую революцію. Сквозь насильственный переворотъ ужасающе сверкалъ блескъ топора гильотины. Изо всего этого я вынесъ вѣру въ эволюцію, и эта вѣра внушалась мнѣ вѣрой въ силу духа и конечное господство этическихъ началъ. Я жилъ идеей истиннаго мессіанства, внушеннаго мнѣ моей страстной любовью къ пророкамъ. Только это направленіе дало мнѣ возможность выйти изъ печальныхъ условій моего дѣтства и ранняго юношества съ неповрежденной душой, и этимъ своимъ свойствамъ я оставался вѣренъ всю мою жизнь. Эти идеи даже въ смутномъ сознаніи 16-лѣтняго юноши были несовмѣстимы съ проповѣдью революціонныхъ кружковъ, отвергавшихъ индивидуализмъ и проповѣдывавшихъ соціальное нивелированіе. Къ этому надо добавить, что я, какъ никто изъ моихъ сверстниковъ-товарищей, былъ поглощенъ работой для пропитанія моей семьи. Неудачи отца продолжались, ему перепадали лишь рѣдкіе, незначительные и совершенно случайные заработки. Вся семья жила на моемъ иждивеніи. Я зарабатывалъ, трудясь ежедневно отъ 3 час. дня до 11 вечера, помимо школьныхъ занятій съ 9 до 3 часовъ дня, и поэтому былъ физически лишенъ возможности отдавать время общенію съ товарищами и друзьями, выражавшемуся тогда, какъ и потомъ, даже и нынѣ, въ безконечныхъ спорахъ. Меня нисколько не огорчило, когда одинъ разъ, въ товарищескомъ спорѣ о соціализмѣ, какъ необходимомъ спутникѣ политическаго прогресса, одинъ изъ мрачныхъ членовъ какого-то кружка, экстернъ, злобно обозвалъ меня человѣкомъ буржуазнаго настроенія и эволюціонистомъ.
Здѣсь я не могу не разсказать объ одномъ эпизодѣ, который едва не отразился печально на всей моей судьбѣ и только благодаря директору гимназіи Шафранову, проявившему большую сердечность, не повелъ къ дѣйствительно тяжелымъ для меня послѣдствіямъ. Я былъ въ перепискѣ съ однимъ изъ окончившихъ раньше меня гимназію и поступившихъ въ кіевскій университетъ, сыномъ зажиточныхъ родителей въ Кременчугѣ. Онъ былъ членомъ народовольческаго кружка и не терялъ надежды завербовать и меня въ революціонные борцы (самъ онъ тоже не оказался «борцомъ», какъ это выяснилось впослѣдствіи). Онъ иногда въ перепискѣ прибѣгалъ къ химическому способу письма или къ запискамъ, задѣланнымъ въ переплетъ пересылаемой по почтѣ книги. Въ одномъ изъ такихъ писемъ была рѣчь о сборѣ денегъ. Въ другомъ письмѣ, неконспиративномъ, онъ мнѣ сообщалъ о бѣдственномъ положеніи одного изъ неудачниковъ-экстерновъ, провалившихся на экзаменѣ зрѣлости: это былъ добрый малый, котораго мы всѣ любили, человѣкъ недалекій и въ крайней нуждѣ. Мой корреспондентъ просилъ собрать немного денегъ въ помощь этому неудачнику. Было это лѣтомъ 1880 г., когда я перешелъ въ седьмой классъ. Въ одинъ прекрасный день, когда я былъ по обыкновенію на урокѣ, явился ко мнѣ домой нашъ классный надзиратель съ порученіемъ немедленно доставить меня на квартиру директора гимназіи. Моя мать пришла въ неописуемое волненіе. Меня разыскали, и я отправился на квартиру директора гимназіи. Усадивъ меня, онъ съ неподдѣльной добротой и участіемъ сталъ говорить мнѣ о томъ, что онъ освѣдомленъ о моей жизни, знаетъ, что я своимъ трудомъ содержу всю семью, знаетъ и цѣнитъ мои нравственныя качества и былъ бы истинно огорченъ, если бы со мною случилось несчастіе — оказаться замѣшаннымъ въ какомъ-нибудь «нигилистическомъ дѣлѣ», — и спросилъ меня, съ кѣмъ я нахожусь въ перепискѣ и что составляетъ предметъ нашей корреспонденціи. Спрашиваетъ же онъ потому, что мѣстная жандармская власть получила свѣдѣнія, будто я состою въ конспиративной перепискѣ и будто мнѣ поручено собрать деньги для революціонныхъ кружковъ, и только благодаря его, директора, вмѣшательству, я пока не арестованъ. Я объяснилъ директору, что ни къ какой конспиративной группѣ не принадлежу, что дѣйствительно веду корреспонденцію съ нѣкоторыми старшими соучениками, и что въ одномъ изъ писемъ была рѣчь о деньгахъ для оказанія помощи бѣдствующему товарищу. Шафрановъ послалъ меня отыскать это письмо. Къ несчастью, я письма не нашелъ, но директоръ заявилъ, что онъ мнѣ вѣритъ и постарается убѣдить жандармскаго полковника оставить меня въ покоѣ. Я былъ спасенъ отъ ареста.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эта книга — типичный пример биографической прозы, и в ней нет ничего выдуманного. Это исповедь бывшего заключенного, 20 лет проведшего в самых жестоких украинских исправительных колониях, испытавшего самые страшные пытки. Но автор не сломался, он остался человечным и благородным, со своими понятиями о чести, достоинстве и справедливости. И книгу он написал прежде всего для того, чтобы рассказать, каким издевательствам подвергаются заключенные, прекратить пытки и привлечь виновных к ответственности.
Кшиштоф Занусси (род. в 1939 г.) — выдающийся польский режиссер, сценарист и писатель, лауреат многих кинофестивалей, обладатель многочисленных призов, среди которых — премия им. Параджанова «За вклад в мировой кинематограф» Ереванского международного кинофестиваля (2005). В издательстве «Фолио» увидели свет книги К. Занусси «Час помирати» (2013), «Стратегії життя, або Як з’їсти тістечко і далі його мати» (2015), «Страта двійника» (2016). «Императив. Беседы в Лясках» — это не только воспоминания выдающегося режиссера о жизни и творчестве, о людях, с которыми он встречался, о важнейших событиях, свидетелем которых он был.
Часто, когда мы изучаем историю и вообще хоть что-то узнаем о женщинах, которые в ней участвовали, их описывают как милых, приличных и скучных паинек. Такое ощущение, что они всю жизнь только и делают, что направляют свой грустный, но прекрасный взор на свое блестящее будущее. Но в этой книге паинек вы не найдете. 100 настоящих хулиганок, которые плевали на правила и мнение других людей и меняли мир. Некоторых из них вы уже наверняка знаете (но много чего о них не слышали), а другие пока не пробились в учебники по истории.
«Пазл Горенштейна», который собрал для нас Юрий Векслер, отвечает на многие вопросы о «Достоевском XX века» и оставляет мучительное желание читать Горенштейна и о Горенштейне еще. В этой книге впервые в России публикуются документы, связанные с творческими отношениями Горенштейна и Андрея Тарковского, полемика с Григорием Померанцем и несколько эссе, статьи Ефима Эткинда и других авторов, интервью Джону Глэду, Виктору Ерофееву и т.д. Кроме того, в книгу включены воспоминания самого Фридриха Горенштейна, а также мемуары Андрея Кончаловского, Марка Розовского, Паолы Волковой и многих других.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Это была сенсационная находка: в конце Второй мировой войны американский военный юрист Бенджамин Ференц обнаружил тщательно заархивированные подробные отчеты об убийствах, совершавшихся специальными командами – айнзацгруппами СС. Обнаруживший документы Бен Ференц стал главным обвинителем в судебном процессе в Нюрнберге, рассмотревшем самые массовые убийства в истории человечества. Представшим перед судом старшим офицерам СС были предъявлены обвинения в систематическом уничтожении более 1 млн человек, главным образом на оккупированной нацистами территории СССР.
Монография посвящена жизни берлинских семей среднего класса в 1933–1945 годы. Насколько семейная жизнь как «последняя крепость» испытала влияние национал-социализма, как нацистский режим стремился унифицировать и консолидировать общество, вторгнуться в самые приватные сферы человеческой жизни, почему современники считали свою жизнь «обычной», — на все эти вопросы автор дает ответы, основываясь прежде всего на первоисточниках: материалах берлинских архивов, воспоминаниях и интервью со старыми берлинцами.