Дѣла минувшихъ дней. Записки русскаго еврея. В двух томах. Том 1 - [107]
Вмѣсто анкеты, необходимо было поэтому предпринять подворную перепись съ точнымъ описаніемъ, по каждому отдѣльному хозяйству, всѣхъ тѣхъ данныхъ, которыя могли бы характеризовать положеніе даннаго хозяйства и въ отношеніи труда, и въ отношеніи инвентаря, и въ отношеніи результатовъ работы и т. д.
Со времени работъ комиссіи подъ предсѣдательствомъ гр. Палена, статистическія обслѣдованія еврейскаго вопроса вошли въ обычай, но они всегда приправлялись общими соображеніями. Для надобностей комиссіи Палена собирались различныя статистическія свѣдѣнія; особенно тщательно подбирались и обрабатывались эти матеріалы цѣлымъ рядомъ лицъ по иниціативѣ и на средства покойнаго И. С. Бліоха, о которомъ я уже упоминалъ. Такимъ образомъ, мысль о статистическомъ обслѣдованіи колоній была не новая.
Сдѣлать подворную перепись всѣмъ еврейскимъ хозяйствамъ какъ Херсонской, такъ и Екатеринославской губ., поручено было Л. Бинштоку, бывшему Житомірскому раввину, переѣхавшему въ Петербургъ и исполнявшему должность секретаря Петербургскаго Хозяйственнаго Правленія временной синагоги. Въ теченіе нѣсколькихъ мѣсяцевъ Л. Бинштокъ объѣзжалъ колоніи, не пропустивъ ни одной, и составлялъ подробную опись населенія, инвентаря и т. д. Этотъ сырой обширный матеріалъ нужно было обработать, надо было составить статистическія таблицы, дать имъ объясненіе и сдѣлать общіе выводы.
Къ тому времени я имѣлъ уже случай нѣсколько разъ встрѣтиться съ проф. Николаемъ Игнатьевичемъ Бакстомъ въ домѣ Трахтенберга. Бакстъ, живо интересовавшійся результатами произведеннаго Бинштокомъ обслѣдованія, посовѣтовалъ бар. Гинцбургу поручить обработку этого матеріала мнѣ. Это дало мнѣ поводъ познакомиться съ бар. Гинцбургомъ.
Онъ мнѣ объяснилъ свои намѣренія и причины, вызвавшія необходимость обслѣдованія колоній. Мнѣ были переданы всѣ матеріалы, собранные Бинштокомъ въ отношеніи Екатеринославской губ., и поручено было въ возможно краткій срокъ обработать эти матеріалы. Это была моя первая работа въ области еврейскаго вопроса. Изучивъ подробно всю литературу по исторіи устройства колоній, я приступилъ къ работѣ и въ короткое время обработалъ весь матеріалъ, составилъ къ нему соотвѣтственныя таблицы и приступилъ къ печатанію какъ подворныхъ описей, такъ и результатовъ этихъ описей, мною сведенныхъ, снабдивъ ихъ общимъ обзоромъ и краткимъ изложеніемъ исторіи насажденія среди евреевъ земледѣлія мѣрами правительства. Шагъ за шагомъ были опровергнуты всѣ заявленія и выводы, къ которымъ пришелъ Случевскій; неопровержимыми цифрами доказана была неправильность данныхъ, на которыя онъ опирался. Цифры, приведенныя мною, подтверждались матеріалами, въ которыхъ имѣлось прямое указаніе на лицъ и на факты, опровергнуть которые не было никакой возможности. Выяснилось, что, несмотря на тяжелыя условія, среди которыхъ колонисты должны были работать въ безводной, безлѣсной степи, развитіе сельско-хозяйственной жизни въ колоніяхъ не только не отстаетъ отъ развитія русской деревенской хозяйственной жизни, но превосходитъ его; инвентарь — лучше, имѣются сельско-хозяйственныя машины, количество семействъ, занимающихся фактически земледѣліемъ, превосходитъ то число, которое было поселено, вслѣдствіе образовавшихся новыхъ хозяйствъ. Выяснилось, что причины неуспѣха колоній въ первое десятилѣтіе лежатъ въ способѣ казеннаго управленія, которому были подчинены колоніи, наконецъ, въ выборѣ самыхъ мѣстъ. Такъ, напримѣръ, екатеринославскія колоніи въ большинствѣ случаевъ устроены на безводныхъ пространствахъ; для нѣкоторыхъ колоній вода должна доставляться за 7–8 верстъ; постройки казеннаго образца и типа были неудовлетворительны и т. д. Иначе говоря, собранный матеріалъ явно доказалъ всю неосновательность голословныхъ обвиненій чиновничьихъ докладовъ, составлявшихся не на основаніи фактическихъ данныхъ, а на основаніи отзывовъ мѣстныхъ властей.
Еврейскія земледѣльческія колоніи еще долго занимали вниманіе правительства; недоброжелательное отношеніе къ нимъ продолжалось, но послѣ сдѣланнаго обслѣдованія указанія на неудачу правительственнаго опыта были какъ бы сняты съ очереди. Когда впослѣдствіи для поддержки ходатайства колоній объ увеличеніи земельной площади, въ Петербургъ прибыла депутація, избранная самими колонистами изъ своей среды, то евреи-земледѣльцы вызвали удивленіе со стороны разныхъ сановниковъ, которые не могли себѣ представить еврея иначе, какъ бѣгающимъ по городу за какимъ-нибудь факторскимъ дѣломъ или занимающимся торговлей. Видъ здоровыхъ, плечистыхъ заправскихъ хлѣборобовъ, изобличавшихъ вмѣстѣ съ тѣмъ, въ отличіе отъ крестьянъ, интеллигентность, приводилъ многихъ въ изумленіе, какъ нѣчто невиданное и совершенно неожиданное. Книга, содержавшая подворную перепись и обработку матеріаловъ, издана была въ 1891 г., подъ названіемъ «Еврейскія земледѣльческія колоніи въ Екатеринославской губ. въ 1890 г.», причемъ авторство скрыто подъ псевдонимовъ Л. Улейникова (Бинштокъ — «улей»).
Моя работа была оцѣнена Бакстомъ и бар. Гинцбургомъ, и послѣдній рѣшилъ привлечь меня къ постояннымъ занятіямъ по еврейскому вопросу. Я былъ приглашенъ бар. Гинцбургомъ въ качествѣ какъ бы юрисконсульта его домовой конторы, и съ этого времени начались мои постоянныя сношенія съ бар. Гинцбургомъ по дѣламъ, касающимся евреевъ.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.