Цыганский барон - [83]

— Имейте в виду, сукины дети, эти дула не игрушечные, — сказал один из всадников, — так что лучше бы вам кинуть на землю ваши пистолеты.

Лица разбойников скрывали маски, а шляпы были надвинуты до самых бровей.

— Чертовы головорезы, — пробормотал кучер.

Другой кучер выругался сквозь зубы и швырнул пистолет.

— Вели своей маленькой штучке вылезать из кареты.

— Она останется на месте, — ответил Гил, — Советую вам, джентльмены, отказаться от вашей дурацкой затеи. Вы уже запятнали себя убийством, так что не избежать вам путешествия к старому Джеку-палачу, если вас поймают.

Высокий худой мужчина зашелся от резкого, пронзительного, как воронье карканье, смеха.

— Прочь с дороги, старикашка. Нам нужна дамочка. Уж мы доставим ее куда надо.

— О чем вы говорите?

— Пошел прочь.

— Нет.

— Дядя, не надо! — воскликнула Кэтрин и выскочила из кареты. Пистолет в руке долговязого дернулся. Из дула вырвались пламя и дым. Застонав от боли, Гил схватился за плечо и, покачнувшись, упал.

— Нет!

Кэтрин бросилась к ляде. Пистолет, спрятанный в сумочке, больно бил ее по ноге. Она наклонилась к Гилу. Дядя был жив, хотя дышал тяжело и прерывисто. Он попытался встать, не обращая внимания на заливавшую одежду кровь.

— Лежи, — попросила Кэтрин, и, обернувшись к нападавшим, только сейчас заметила, что пистолеты теперь направлены на нее.

— Я свяжу девку, — сказал худой. Услышав этот пронзительный, каркающий голос, Кэтрин вспомнила, что так говорил один из тех двоих, что напали на нее в саду. Она выпрямилась. Разбойник подошел к ней, грубо отпихнул в сторону. И когда она и долговязый оказались в стороне от остальных, Кэтрин приставила к сердцу негодяя пистолет.

— Не шевелись, — тихо приказала она, — убью.

Глаза над маской, бледные, свинцово-серые, округлились от страха.

— Если вы хотите, чтобы он остался жив, — сказала она остальным, все еще сидящим на лошадях, — немедленно поворачивайте коней и убирайтесь.

Разбойники переглянулись. Один из мужчин сказал:

— Кельвин знал, во что влезает, когда соглашался на это.

— Что?! — завизжал долговязый.

Четверо всадников вполголоса обсуждали ситуацию.

— Если вам так хочется, мисс, — сказал один, — можете его прикончить. Вам не спастись.

— Я убью его, — пригрозила Кэтрин, — клянусь!

— Давай-давай, — приободрил ее разбойник, — а я снесу голову твоему кучеру, — и приставил пистолет к виску возницы.

— Господи!

У Кэтрин дрожали руки. Она готова была отбросить пистолет в сторону и сдаться, когда услышала позади себя выстрелы. Один, за ним другой.

— Проклятие! — заревел один из бандитов и резко развернул копя. — Я выбываю из игры!

Остальные четверо тоже повернули коней. К карете быстро приближались какие-то всадники.

— Едем, парни! — скомандовал предводитель нападавших.

Даже тот, кого Кэтрин держала па мушке, резко обернулся, пистолет дернулся у нее в руках и выстрелил в воздух. Долговязый оттолкнул Кэтрин, прыгнул в седло и погнал коня вперед.

Он почти достиг спасительной рощи, когда наперерез ему выскочил светловолосый всадник. Подняв коня на дыбы, он сбросил долговязого с лошади, спрыгнул сам и накинулся на противника. Двое катались в грязи, пока светловолосый не одержал верх. Усевшись долговязому на грудь, он, размахнувшись, ударил соперника так, что тот потерял сознание.

Со вздохом облегчения светловолосый, чуть лысоватый мужчина поднялся и подошел к Кэтрин. Девушка стояла на коленях около дяди Гила.

— Слава Богу, леди Арундейл, что с вами все в порядке, — произнес незнакомец.

— Дядя ранен, — запинаясь пробормотала Кэтрин. Гил застонал, но с помощью Кэтрин и незнакомца сел.

— Пуля попала в плечо. Ничего страшного, будет куда хуже, если, потеряв сейчас время со мной, вы, констебль, упустите остальных.

— Меня зовут Харвей Мальком, ваша честь. Я работаю на его честь маркиза Грэвенвольда.

— Грэвенвольда? А он-то тут при чем?

Кэтрин и Мальком подняли герцога на ноги.

— Он не знал, что на вас собираются напасть. Честно говоря, он и сейчас ни о чем не догадывается, — сообщил Мальком, расстегивая камзол Гила, чтобы осмотреть рану. — Сейчас он ждет невесту и, вероятно, очень сердится.

«Как все-таки это смешно, — подумала Кэтрин, — не невеста боится, что жених сбежит, а наоборот».

— Как он? — спросила она тихонько Малькома, указывая взглядом на Гила.

Мальком прижал носовой платок к маленькому круглому отверстию, проделанному пулей.

— Пуля прошла насквозь. Рана чистая. Заживет, как на собаке.

— Слава Богу, — прошептала Кэтрин.

— Но как вы узнали? — не унимался Гил.

Мальком хотел объяснить, но в этот момент подъехали остальные. Они вели с собой двоих беглецов. Руки у бандитов были связаны. Еще один был переброшен через седло, руки и ноги его бессильно свисали до земли — человек был мертв.

— Двоим удалось скрыться, будь они неладны, чертовы ублюдки, — сказал один из людей Малькома и тут же, заметив Кэтрин, смущенно добавил: — Простите, миледи. Этого малого поймали уже на горе, — добавил он, указав на мертвеца. — Он убежал бы. Да остановился, чтобы выстрелить в меня, подлец. Мне повезло: мой выстрел оказался точнее.

Кэтрин сразу заметила, что лошадь убитого куда породистее остальных. Потом она обратила внимание на его одежду: отлично сшитые бежевые бриджи, начищенные гессенские ботинки, рубашка из тонкого льна.