Цветы в темноте - [41]

Кеннеди обладал симпатичной внешностью, но выглядел опустошенным и потерянным. Он с болью спросил меня: «Это из-за папы я не могу сосредоточиться в школе?» При виде расстроенного выражения на его невинном лице мне захотелось заплакать. Негативные переживания детства13 проявляются множеством способов, в поведении, напоминающем синдром дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ), в расстройстве сна, в снижении когнитивных способностей и памяти в более поздние периоды жизни, а также в неконтролируемом поведении в целом. Детские психологи ищут у детей видимые признаки стресса, чтобы понять, что могло с ними произойти и как лучше всего вмешаться. Ребенок может казаться рассеянным или замкнутым. У некоторых детей бывают кошмары или навязчивые мысли о событии, вызвавшем стресс, а иногда они воспроизводят свою травму в процессе игры.

Мама Кеннеди, Кейт, была матерью-одиночкой. Она тоже столкнулась с инцестом в родительской семье. Она пришла поговорить со мной и рассказала, что довольно рано заподозрила неладное, когда обнаружила у сына повреждения вокруг ануса и синяки на теле. Он вскрикивал во сне. В первом классе учитель Кеннеди сообщил ей, что ее сын предложил одноклассницам посидеть голыми вместе с ним в комнате отдыха. Кейт сразу поняла, что такое поведение ненормально для ребенка, и рассказала школьному психологу и администрации школы о возможном сексуальном насилии. К несчастью, они не стали ее слушать и просто отмахнулись от нее, сказав, что она чрезмерно подозрительна и воображает всякие ужасы, так как сама когда-то подвергалась сексуальному насилию. В результате молодой матери пришлось разрешить сыну и дальше общаться и проводить время с отцом. Затем, когда мальчику было тринадцать, он позвонил ей из уличного автомата вскоре после того, как она высадила его возле дома отца; он плакал в трубку.

Кейт сразу же поехала за сыном и заверила его, что с этого момента ему никогда не придется быть с отцом. Подобно многим другим неконфликтным родителям детей, подвергшихся сексуальному насилию, она не стала преследовать отца Кеннеди по закону, вероятно потому, что и без того едва сводила концы с концами. Она нашла для сына недорогого психотерапевта, с которым тот мог поговорить. Она привезла его в монастырь, чтобы заняться практикой. Она изо всех сил старалась защитить сына, но все равно была полна сожалений.

Кейт растила Кеннеди одна и собиралась переехать в другой штат в поисках более позитивного окружения для него — и подальше от отца. Видя, что им как семье пойдет на пользу любящая поддержка, я убедила ее позволить Кеннеди остаться с нами в монастыре на лето.

Хотя перспектива оставить Кеннеди одного в монастыре вызывала у Кейт двойственные чувства, она понимала, что ее сын отчаянно нуждается в помощи. Сестры и братья подошли к ситуации с пониманием и разрешили Кеннеди пожить в монастыре бесплатно. Мальчик часто был молчаливым и отстраненным, он опускал взгляд и никогда не смотрел никому прямо в глаза. Он ходил на цыпочках, не опуская стопу целиком на землю. Его странная походка вызывала в памяти образ почти спущенного шарика с гелием, болтающегося у самой земли: его ступни едва касались поверхности, как свисающая с шарика веревочка.

Первая ночь, которую он провел в монастыре без мамы, выдалась богатой на события. Я уже засыпала, когда вдруг услышала испуганный крик. Я быстро накинула свитер, вышла наружу и увидела Кеннеди: он стоял возле жилого крыла сестер и рыдал, размахивая руками в темноте. Молодые сестры стояли в стороне: они были ошеломлены и не знали, что делать. Я сразу подошла к мальчику и крепко обняла его, шепча: «Все в порядке, милый. Сестра Ди здесь, с тобой». Это было все, что я тогда сказала, но Кеннеди перестал кричать и плакать. Он огляделся вокруг, будто не знал, ни где он находится, ни даже кто он такой. Я помогла ему сесть на бетонный пол веранды. Его ноги были напряженными и застывшими, как будто парализованными.

«Дыши, милый, — сказала я. — Вернись к своим вдохам и выдохам. Ты в безопасности и под защитой. Бояться нечего…» Так я начала с ним направляемую медитацию прямо под окнами комнат сестер. Постепенно все его тело расслабилось, и он смог сидеть самостоятельно. Позже подошли двое братьев-монахов, и Кеннеди послушно пошел с ними обратно в свою комнату в мужском крыле.

Постепенно Кеннеди смог преодолеть кризис, но часто был отстраненным и не в контакте с собственным телом, а иногда вообще выходил из-под контроля, когда у него по непонятным причинам случались приступы. Однажды я провела для него направляемую медитацию в главном зале монастыря, потом попросила пойти в мужское крыло и обуться, а затем встретить меня у главного входа, чтобы мы могли вместе пойти на общую прогулку. Я некоторое время ждала его, но он так и не появился, и я отправилась узнать, в чем дело. Я без труда нашла мальчика: он лежал на спине на полу, его напряженные ноги болтались в воздухе, и он двумя руками безуспешно пытался надеть на них ботинки. Я догадалась, что его тело просто отказалось его слушаться. Кеннеди виновато посмотрел на меня.