Цветы для Анюты - [3]

— Если ты не выйдешь в четверти отличницей, мы с папой не будем ругать тебя, слышишь? — мама наклонилась к Нютке, — но впредь будь внимательнее. Ты никогда ничего не забывала, всегда была собранной. Что случилось на этот раз? — мама ждала ответа, но девчонка молчала. Наконец, она выдохнула:

— Не знаю.

— Ладно, это все не страшно, — успокоила ее мама. — У тебя полно энциклопедии, и время еще есть. Если приступишь прямо сейчас, можешь еще успеть, хотя я бы не хотела, чтобы ты готовила уроки по ночам, — мама погладила Аньку по голове, затем посмотрела на меня, и вышла из комнаты.

— Истеричка! — с презрением обозвал я сестру. Нютка ничего мне не ответила, и даже не взглянула на меня. Последний раз шмыгнув носом, она тоже покинула комнату.

Я открыл окно с нашей со Светкой перепиской, но девушка не дождалась, и вышла из сети. Она согласилась на встречу, но я не успел назначить время и место свидания. Вот же черт! От такой досады я сильно стукнул кулаком ни в чем неповинный стол. Скачав первый попавшийся реферат, я выключил компьютер.

Я прошел в зал, чтобы позвонить Пашке, но он опередил меня. Я взял телефон, и краем глаза взглянул на Нютку. Девочка сидела на диване, и смотрела мультик. «Географию мне надо исправлять!» — завопил в моей голове нюткин голос. Она была поглощена мультфильмом, и не заметила моего презрительного взгляда. Я отвернулся от нее, и ответил на звонок:

— Алло.

— Ты уснул там что ли? — недовольно буркнул Пашка.

— Нет, я просто…

— Мы идем или нет?

— Да, да. Давай встретимся через десять минут на остановке?

— Идет, — согласился Пашка.

Я положил трубку и крикнул маме, что ухожу. Она возилась на кухне, дожидаясь отца, который почему-то сегодня задерживался.

— Не задерживайся, пожалуйста, слишком долго, сынок, — попросила мама.

— Ма! — одернул я ее. Маленький я, что ли?

— Сеанс закончится, и сразу домой! — не сдавалась мама. Я оделся и выскочил из дома, пока мама не придумала, как меня задержать. На фильм мы так и не попали — кассирша, продававшая билеты, потребовала у нас паспорта, так как сеанс поздний, а мы без сопровождения взрослых. Мы попытались обмануть тетку, мол, нам уже есть восемнадцать, но та потребовала предъявить документы.

— Ладно тебе! Чего скис? — Пашка с аппетитом жевал попкорн. — Ну, не попали на сеанс, ну, и что, умереть теперь с досады, что ли? В конце концов, сами виноваты — надо было идти пораньше!

— День сегодня не задался. В любой другой нас бы пустили, — мрачно подытожил я. Пашка озадаченно посмотрел на меня, но промолчал. Минут сорок мы слонялись по улице, пока Вика — двоюродная сестра Пашки, не начала стучать зубами от холода, к тому же пошел снег, который таял, не успев коснуться земли. Под ногами хлюпала мерзкая, скользкая жижа, и я шагал осторожно, опасаясь поскользнуться.

— Кем ты выходишь в четверти? — поинтересовалась у меня Вика, когда мы шли к автобусной остановке.

— Э-м-м… Не знаю… По биологии, скорее всего, будет тройка, — замялся я. Мне вдруг стало неловко от того, что я так плохо учусь. Вернее, неловко признаваться в этом. Дело в том, что не так давно я впервые посмотрел на Вику как на девушку, но не смел показать этого ни словом, ни жестом. Пашка открутил бы мне голову, узнай он, что я неровно дышу в сторону его четырнадцатилетней сестры, пусть я и старше ее всего на год. Сам виноват — не стоило на каждом шагу выпячивать напускной интерес ко всяким Светкам Болотовым и ей подобным.

— Всего одна? — воскликнула девушка. Я кивнул, не поворачиваясь к ней. — Значит, ты почти хорошист! — снова воскликнула Вика с непонятным мне восхищением, но мне было приятно. Я позволил себе слабую улыбку.

— А я почти отличник! — встрял Пашка. — Почему-то меня ты не хвалишь! — возмущался друг, но я понимал, что он всего лишь шутит. — Нет, вы посмотрите на нее! — не унимался Пашка. Вика не оценила шутки — громко цокнув языком, девушка отвернулась от нас, делая вид, что разглядывает витрины магазинов. — Честно говоря, я не хотел ее брать с нами, — шепнул мне Пашка, когда мы ехали в автобусе, — но матушка заставила меня — возьми ее с собой, ни то тетя Нина обидится на меня!

— Ничего, она прикольная, — заверил я друга, и совсем уже ни к чему добавил: — Я рад, что она пошла с нами. — Пашка, конечно, же, насторожился:

— Чему это ты рад? Не втюрился ли ты часом в мою сестру?

— Нет! Нет! — спохватился я. — Ты же знаешь, что мне Светка нравится!

— Ага, нравится она тебе! — захохотал Пашка. — Знаю я, для какого дела ты за ней волочишься! Да ладно, насчет Вики я пошутил. Я знаю, что ты не козел.

Я едва не подавился собственной слюной. Зачем он так? Неужели специально сказал это, ибо догадался, что Вика нравится мне? Огорчение в моей душе сменилось негодованием — в конце концов, что с того, что Вика симпатична мне? Совращать я ее собираюсь, что ли? Не помню, как попрощался с друзьями, когда мы вышли из автобуса — так я был расстроен. В моей голове совершенно не было мыслей, когда я волочился по дороге — ноги, словно сами по себе двигались, совершенно самостоятельно, и я как будто не управлял ими. В любой другой день это открытие позабавило бы меня, но не сегодня.