Цветок виселицы - [3]

С Виллему, которая была похожа на них обеих, дело обстояло проще. Она относилась к избранным рода, а не к тем, кто был отмечен его проклятием, и потому ее образ мыслей был близок образу мыслей обычных людей, тогда как рассуждения Ингрид и Суль часто не поддавались законам расхожего здравого смысла.

Слуги и работники в Гростенсхольме быстро сообразили, что с юной госпожой следует обращаться по-хорошему. И она отвечала на их доброту нежной привязанностью. Ингрид росла, окруженная сердечными людьми, и потому, вопреки тяжкой наследственности, ее детство не омрачалось ничем.

(Не стоит вспоминать о том случае, когда новый работник, расхрабрившись, похлопал красивую барышню пониже спины. В тот же миг он уже лежал в грязи позади свинарника. Как он туда угодил, он так и не понял, но вспоминал об этом всю жизнь. А через два дня его и вовсе прогнали из Гростенсхольма.)

К сожалению, редкая способность Ингрид к наукам могла погибнуть втуне. Поначалу Йон из Элистранда исправно передавал ей свои знания, но быстро сам отстал от нее и уже ничего не мог ей дать.

Все имеющиеся в Гростенсхольме книги она прочитала от корки до корки, изучила все карты. Единственный ученый человек в приходе, пастор, обходил ее стороной, утверждая, что у него уши вянут от ее глупых вопросов. Пастор лукавил: порой его учености не хватало на то, чтобы удовлетворить любознательность Ингрид, и он не хотел в этом признаться!

В семнадцать лет Ингрид была нетерпелива и тяготилась своей жизнью. Неужели все люди так глупы? Неужели никто никогда не раскроет ей всех загадок, над которыми она ломает голову?

Вечная неудовлетворенность сделала ее вспыльчивой и капризной, она снова стала неуправляемой и даже начала заниматься колдовством, чтобы дать выход своей неуемной тяге к знаниям.

Тогда-то Альв и решился на смелый шаг — он рассказал ей о тайном сокровище Людей Льда. Он сделал это не без трепета, зная, какой огонь мог вспыхнуть в сердце человека, отмеченного дьявольской печатью.

— После смерти моего отца, Никласа, это заветное сокровище — чудодейственные снадобья — лежит в укромном месте, о котором сейчас знаю только я, — серьезно сказал он Ингрид. — Считается, что после Никласа сокровище должно было отойти к Ульвхедину, но у него хватило сил отказаться от такого наследства. Он понимал, какое искушение для него, отмеченного печатью, таят эти колдовские снадобья, а ему хотелось спокойно жить со своей Элисой и Йоном.

Альв со страхом заметил, как в глазах Ингрид зажглись жадные огоньки.

— И где же это укромное место? — спросила она.

— Пока тебе еще рано это знать, хотя по законам нашего рода ты имеешь право получить сокровище после Ульвхедина. Видишь ли, когда становится ясно, что очередной наследник не достоин владеть сокровищем, он лишается права на него. Решать, получишь ли ты его, будем мы, взрослые представители рода Людей Льда. Однако, боюсь, у тебя нет никаких надежд получить его.

— Но я хочу владеть им! — испуганно воскликнула Ингрид. — Обещаю быть доброй и доказать, что я достойна владеть сокровищем!

И она сдержала слово. Целый год Ингрид была сущим ангелом, все души в ней не чаяли. Она ни разу даже не заикнулась о своем желании получить образование и вела себя в высшей степени примерно.

Дану Линду, еще одному потомку Людей Льда, жилось в Швеции значительно легче. Он тоже уродился гением, но его способности не пропали впустую. Ему было всего восемнадцать, а он уже беседовал на равных с прославленными учеными мужами Швеции.

Рассудительный, мудрый и прилежный Дан не был склонен к мечтательности. Родители подыскали ему подходящую девушку, и он, трезво все взвесив, согласился с их выбором. Дан был готов жениться на любой девушке, только бы она была добрая, порядочная и не слишком болтливая.

Как раз в то время профессор Улоф Рюдбек-младший попросил Дана заняться изучением горной флоры, сам он был занят другими исследованиями и не мог от них отвлекаться.

Дан спросил, нельзя ли ему начать с изучения норвежской флоры. В незапамятные времена его род жил в норвежских горах, и он хотел совместить научную экспедицию с посещением своих дальних родственников, живших в Норвегии.

Улоф Рюдбек согласился, и Дан получил длинный список растений, которые ему следовало собрать. А если посчастливится — открыть и новые виды растении.

Женитьба пока откладывалась. Дан простился с отцом Тенгелем-Младшим и матерью Сигрид, с дедушкой Домиником и бабушкой Виллему и отправился в путь.

Шел 1715 год, о судьбе Венделя Грипа по-прежнему было ничего неизвестно. Прошло уже много лет, как он затерялся где-то в бескрайней России. Никто не ждал, что он когда-нибудь вернется домой. На самом деле Вендель в ту пору находился в стране самоедов-юраков на севере Сибири, где вел изнурительную духовную борьбу с железной волей шаманки Тун-ши.

Дан Линд не сразу добрался до Норвегии. Он воспользовался случаем и посетил по пути кое-кого из знаменитых ученых, поэтому прошло немало времени, прежде чем он добрался до Гростенсхольма. Он часто с улыбкой вспоминал о своем прощании с бабушкой Виллему. Теперь Виллему была уже пожилая, и он, шутя, попросил ее дождаться его возвращения. Она посмеялась над его просьбой и ответила, что они с Домиником собираются дожить до глубокой старости. А когда сочтут, что их время пришло, умрут в один день. Так они договорились. Ибо ни один из них не сможет жить без другого.