Цветок среди кирпичей - [17]

— Грустно.

— Это жизнь. Тебя всю жизнь будут стараться обманут, а ты не верь. Не обращай внимания на слова. Смотри на поступки.

— Вы меня решили жизни поучить?

— Да. Кто же это еще сделает? — Стас ухмыльнулся. — Жуй. Вечер длинный. Тебе силы определенно понадобятся.

— Для чего?

— Для учебы. У меня больше планы.

— Не хочу.

— Тебе понравится.

— А если нет?

— Я принесу тебе извинения.

— Сомнительная плата.

— Угу. Я тоже так думаю, но другой все равно нет. — он допил бутылку и выкинул ее в мусор. Открыл следующую.

— Может лучше стихи почитаешь?

— Всему свое время.

Стемнело. Стас не стал включать свет. Его и так хватало от фонарей с улицы. В темноте было проще не видеть ее глаз. Не думать о том, что он делает. Да, скотина, подлец. Кто там еще? Список можно продолжать до бесконечности. Но он не мог остановиться. Такое с ним бывало. Когда азарт гнал вперед. Срывались тормоза. Стас мог сутки не выходить из-за карточного стола, или пить бутылку за бутылкой, потому что хотел. Ему нравилось это чувство лихачества. Одно время и на машине гонял, но потом перестал. Одно дело, если свою жизнь угробит. А если кого-то еще его бесшабашность унесет? Или еще хуже ребенка задавит? Дети. Вот сидит перед ним такое дитя. Взял, напоил ее. Правда она это отрицает. Совесть? Совести нет. Она спит. Усыпили другие желания.

— Я уже сидеть устала. — Люба поднялась. Сделала несколько шагов. Ее зашатало. Ноги не слушались. Она хотела сделать шаг вперед, а ее повело назад. В этот момент и подсуетился Стас, ловя ее.

— А говорила, что трезвая. — прошептал он ей на ухо. Его губы коснулись щеки. Люба вздрогнула. Замерла.

— Боишься?

— Должна?

— Чего это ты такая смелая стала? — хмыкнул Стас, касаясь губами ее шее.

— Разве муха будет просить пощады у паука, к которому она попала в сети? Если он хочет ее съесть, то никакие мольбы не помогут. Остается только перетерпеть это время. — ответила она.

— Перетерпеть не получится. Я хочу не пойманную муху, а тебя. Вот всю такую красивую и соблазнительную. — он провел ладонями по ее телу, прижимая к себе.

— Стас, отпусти. Мне плохо. — попросила Люба.

— Обязательно. — дурманя от ее близости, ответил он.

— Меня тошнит. — Люба вырвалась. В два шага она оказалась у туалета. Ее рвало. Долго. До соплей и слез. Стасу оставалось только выругаться и принести ей воды.

— Ты выпила всего ничего и уже перебрала.

— Я говорила, что это была плохая идея меня спаивать. — отрываясь на миг от унитаза, ответила Люба.

— Даже спорить не буду. Пей водичку.

— Ничего не хочу. Спать только.

— А воду пить надо. — возразил Стас. — Поверь мне.

Люба только посмотрела на него красными глазами. Выпила залпом стакан и вновь склонилась над унитазом. Полчаса? Час? Какая разница. Вечер все равно испорчен. Стас помог ей подняться и умыться. Люба дрожала и засыпала на ходу. Она вцепилась в него, боясь упасть.

— Какая ты коварная. Нашла способ охладить мой пыл. — стаскивая с нее футболку, сказал Стас.

— Не надо меня раздевать!

— Она грязная. Завтра другую дам. Да и греться так лучше. Ты вон какая холодная.

— А вы горячий.

— Мне показалось, что мы с тобой на «ты».

— Угу. Показалось. — устраиваясь под одеялом и прижимаясь к нему, ответила Люба.

Может и к лучшему, что так получилось? Занесло его сегодня. Остановиться бы не смог. Надо дела решать. Тогда и мозги на место встанут, если их занять работой. Дурман-цветок уже спал. Он коснулся губами ее холодного лба. Вздохнул. И с теткой ее переговорить надо. Завтра так и сделает. Пока же надо спать. Только сна нет.

А ведь хорошая идея была. Купить квартирку. Семьей обзавестись. И Ярика самому воспитывать, а не к бабушке спихнуть. Жениться вот на такой малышке. Можно и на ней. Чем девчонка плоха? Есть же в ней что-то такое, раз цепляет? И попробовать начать все сначала. Только знал, что не получится. Самого себя не обманешь. Стас вздохнул. Через какое-то время тихая жизнь наскучит. Захочется чего-то прежнего. Это как каждое утро давать себе зарок не пить, а вечером нажираться до поросячьего визга. Или можно попробовать? А если не получится? И чего ждет ее? Одинокие вечера у окна в ожидании соизволит ли он явиться домой или нет? Все рано или поздно наскучит. Цветок начнет вянуть. Повзрослеет. И хорошо, если не превратиться в колючку или репей. Будет его колоть или привяжется так, что не оторвать, а значит новые нервотрепки и битье посуды. Ему все это нужно? Выслушивать, что она потратила на него свои лучшие годы, как это сказала однажды Розетта. Лучшие годы молодости и наивности. Когда мир кажется таким простым, а ты таким сильным, что считаешь себя всемогущим. А с возрастом начинаешь понимать, что не каждый способен прогнуть мир. Приходится подстраиваться.

Малышка повернулась к нему спиной. И что с ней делать? Переспать и забыть. Тоже нашел себе проблему. Но если предать свои принципы, то можно на дно скатиться. Должно же что-то его держать. Останавливать. Ладно. Пристроит ее и забудет. Пару дней претерпит. Зато потом в загул уйдет. Хороший, долгий загул. Мозги прочистятся, а девчонка пусть школу заканчивает. Может потом… Если он про нее не забудет.