Cvan-65 - [26]
Выждал с пару минут и осмотрелся. Хвост, если он и был, исчез.
"Ничего подозрительного, могло же у меня случиться желание облегчить... душу? - спросил Сергей сам себя. - Вполне. Все мотивированно, а кому не нравится, как говорится, выход справа".
- Все-таки, слегка перебрал, - понял Ильин, когда увидел, с каким негодованием уставилась на него Рита. - Так ты что? Отправил меня сидеть в номер, чтобы нажраться с этим азиатом? - сердито высказала спутница. - Точь-в-точь Гоша. Все вы...
- Погоди, - не дожидаясь окончания монолога, Ильин зашел в душ и пару минут постоял под прохладными струями. Немного полегчало.
- Да о чем говорить? - вскинулась она. - Я тут сижу...
- Ну, нормально, - ему даже не пришлось изображать веселье. Претензии случайной знакомой сняли напряг лучше всякой смехотерапии.
- Послушай, а какая тебе разница? - он намеренно добавил в голос легкого хамства. - Ты мне кто? Жена? Ну и вот...
- Ах, так? - она встала. - Козел... старый. Да пошел ты, - подхватила сумку и рванулась в прихожую.
- Ключ отдай, - раздался через несколько секунд ее сердитый голос.
- Да пожалуйста, - Сергей вынул предусмотрительно спрятанную связку. - Только сперва придется выслушать, хотя за "старого" я обиделся, - она застыла в дверях. - Ну, хватит придуриваться.
- Тебе, действительно, лучше исчезнуть из города, - раздумчиво произнес он. - Дело завернулось несколько круче, чем я думал. И не удивлюсь, если все здесь связано.
- Что связано? Ты проспись сначала, - оборвала его Рита.
- Да я и не пьяный, почти, - хмель и вправду уже почти выветрился. Для Серегиного центнера выпито было и впрямь не так уж много. - Помнишь, ты говорила, что родители разбились в самолете?
Она молча смотрела на него.
- Так вот. Человек, которого ты сегодня видела, как-то причастен к этой старой истории. И еще к нескольким довольно странным событиям, - не стал вдаваться Сергей в детали происшествия в кафе. - Поверь, дело серьезное. И упирается все в фирму, которой сейчас управляет человек по фамилии Кротов. Кстати, твой Гоша, как ни странно, тоже замешан в эту историю. Я пока не могу сказать, в чем тут суть. Но, поверь опыту, если ты или я окажемся в жерновах этой машины, перемолотит и даже не заметит. Потому тебе нужно исчезнуть. Поняла?
- А ты? - она подозрительно глянула на спутника. - Я уверена, что ты никакой не отставник? Может милиционер? Или из ФСБ?
Ильин хмыкнул: - Увы, подруга. Самый что ни на есть простой российский гражданин, причем, пока даже без паспорта.
- Тогда зачем тебе это? - она махнула рукой, намекая на отданную кассету. - Забудь и живи себе...
- Твоя, правда, девочка, - с грустью вздохнул Ильин. - Мог бы, так и сделал. Да вот не выходит. Ты лучше скажи, есть у тебя, где пересидеть эту неделю? Желательно не в городе?
Она пожала плечами и задумалась: - Ну, есть. Тут рядом, в поселке от сельхозакадемии, живет подруга. На недельку она меня пустит. Давно, правда, не виделись.
- Вот и отлично, - он вытащил из кармана вторую пачку с долларами. Отсчитал двадцать сотенных купюр и отдал ей остальное. - Бери, мне пока не нужны. А если все будет нормально, разберемся.
Она нерешительно взглянула на деньги: - Что значит нормально?
- Нормально - это без поседствий и на свободе, - неловко пошутил Сергей. - Короче, что за дела? Дают - бери, - и закончил сварливо: - Будет мне тут выкобениваться...
- Тогда возьми мой телефон, - протянула она листок. - Звони, если что, ладно?
Он прочитал восьмизначный номер. Повторил, запоминая: - Лады. Созвонимся. Только совет. Сиди в своем поселке и в город не суйся. Это важно. Поняла?
Девчонка хлопнула дверью и исчезла, а Ильин опустился в кресло, задумчиво скатывая в трубку клочок бумаги: "Странно, чужая вроде, а..." - додумывать не стал. Поднялся и, вынув из кармана кассету, вставил в магнитофон, собираясь просмотреть повторно короткую сцену.
Промелькнул рябью стертый отрезок, вызывая непонятное чувство: "Глупости..." - отмахнулся от несвоевременных мыслей о том, что может быть на том, стертом куске пленки, и внимательно уставился на сидящих в комнате мужчин.
Если Сорокин с трудом, но попал в кадр, настроенного вовсе в другом направлении аппарата, то его собеседник отсутствовал на изображении полностью.
- Жаль, - вздохнул зритель, останавливая ускоренный просмотр, когда собеседники поднялись, чтобы выйти из комнаты.
И тут, уже вовсе за кадром, услышал голос второго.
- Ну-ка? - прокрутил назад и прислушался к беседе.
- Как я мог не узнать? Точно, - слегка искаженный записью звучал голос Акмаля. Правда, говорил араб совершенно без акцента. Произношению его мог позавидовать и сам Сорокин, который едва умудрялся обходиться без ненормативных вставок и сленга.
- Так вот ты какой, северный олень? - протянул разведчик, закуривая. - Похоже, вечер вовсе перестает быть томным.
"А вот теперь нужно думать. Что может связывать простого российского мента, торговца подержанными авиационными двигателями, и гостя нашего государства из богатого нефтью региона, к тому же имеющего столь характерных друзей?
Вопросов куда больше, чем ответов".
Глава 8
Стало уже привычкой начинать построение логической цепочки с определения приоритетов.
Как могли бы повернуться события истории нашего страны, пойди в те августовские дни все не так, как задумывали алчные кукловоды? И был-ли у вообще другой способ пройти это испытание с меньшими потерями для всех нас, обычных граждан своего Отечества…
Ей восемнадцать, ему сорок… Казалось-бы, что может связывать начинающую певицу из далекой провинции и капитана Российского спецназа? Тем более, что онидаже не знают о существовании друг друга… Однако им предстоит вместе пройти через многое, и стать другими.
* Аннотация:Раньше, когда греко-римская борьба у нас называлась классической такое прозвище носили борцы этого стиля.
Жила актриса. Все у нее было: Молодость, красота, работа, муж… Все изменилось в одно мгновение. Рухнула и развалилась на тысячи осколков прежняя, спокойная жизнь. Судьба любит устраивать подобные, не всегда приятные сюрпризы… И вот уже перед ней новая сцена, где идет совсем другая пьеса.
Если характер вдруг резко меняется — это обычно не к добру. Но чтоб настолько! Перемены приводят Настю не куда-нибудь, а в чужую вселенную, где есть непривычные боги и маги, и более привычные ненависть и надежда… А как же наш мир? Кажется, что в отличие от того, параллельного, он начисто лишён магии. Но если очень-очень хорошо поискать?
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.