Cvan-65 - [25]
- Хорошо, тогда два коньяка, - легко согласился змей-искуситель. - У них вполне приличный Мартель. И черной икры, - распорядился организатор застолья.
- Да, кстати, я смотрю, вы уже, простите, в довольно солидном возрасте. Не тяжело это? - он неловко изобразил руками пару движений из восточного боевика.
- А что делать? - спортсмен сжал кулак. - Это единственное, что я умею. Вот и подписался. Мой приятель в Гамбурге содержит частную школу, ну и поспособствовал включению в состав группы. Деньги небольшие, однако...
- Да, я вас понимаю, - араб подвинул ближе принесенные худосочным сомелье фужеры. - Прозит.
Сергей пригубил и кивнул, отвечая на тост: - Ваше здоровье. Так говорят русские.
- Курите? - Акмаль протянул роскошный, инкрустированный драгоценными камнями, портсигар.
- Да, а как же Коран? - удивился немец.
У нас в Эмиратах довольно терпимое отношение к соблюдению традиций, - отмахнулся араб. - А скажите, у вас на родине бизнес или... и где вы, если не секрет, научились драться? - он сделал мотивированную паузу.
- Блин, - оторопело сообразил Ильин, - да он ведь меня вербует. Примитивно и недвусмысленно. Дожились.
Прикоснулся губами к краю бокала: "Нечего баловать, пусть помучается. Вербануть пьяного любой дурак сумеет".
- Какой там, - он расстроенно шмыгнул носом. - Ничего. Служил в бундесвере, уволился. Так вышло, попал в неприятность. Пришлось отсидеть пять лет в Гамбургском исправительном заведении, ну, в общем...
- О? - араб состроил сочувственную физиономию. - Я вам сочувствую. - поманил официанта. - Повторите наш заказ.
Неторопливо потягивая довольно приличный коньяк, он пустился в разглагольствования по поводу своего бизнеса, связанного с чем-то нефтесодержащим, и в то же время осторожно выпытывая подноготную случайного знакомого.
Что и говорить, если он и вправду жил в Германии, то вполне мог знать о существовании там большого сообщества "воинов Тора", как окрестила вездесущая пресса криминальную группу скандинавов. Это, конечно, не каморра, но вполне серьезная марка. Тогда красочная татуировка полностью подтверждает все сказанное.
Интересно, для чего ему нужен отмороженный немец с уголовным прошлым? - рассуждал Сергей, расслаблено кивая в такт его словам.
Коньяк сделал свое дело и навевал благодушное настроение.
- Пожалуй, мне пора, - решил разведчик ускорить развитие ситуации, когда собутыльники прикончили четвертый двойной. - Иначе он меня точно накачает до самых бровей.
- Послушай, Ганс, - взял быка за рога искуситель. - Я, пожалуй, могу помочь тебе заработать пару монет, - он изучающе осмотрел фигуру немца. - Ты человек тренированный, с опытом. А я как раз нуждаюсь в помощнике. В смысле в охране. Тут довольно своеобразные представления о частной собственности, а мне иногда приходится общаться с самыми разными людьми. Ты можешь отстать от своих на недельку?
- Да запросто, - хмельно махнул рукой Ильин. - Пулька окончена. Деньги выдали. Виза у меня на два месяца. А что надо делать? И сколько заплатишь?
- Cледить за моей неприкосновенностью, охранять от всякой шпаны... ничего сложного, - пояснил араб. - Разве что, пару раз съездить в сопровождении небольшого груза. Но это - за отдельную плату. - оговорился тут же он. И, не дожидаясь ответа, поманил рублем. - Я заплачу тебе, скажем, три тысячи евро. Да, и еще придется купить тебе приличный костюм и пальто. Денег на гардероб я дам. Ну, согласен?
- Еще бы, - радостно рявкнул немец. - Да без базара... - коньячные пары развязали язык. Он перешел на жаргон немецких уголовников. - Пусть только попробует кто тебя задеть, мало не покажется. Мне и оружия не нужно. Обойдусь руками. Или вон...
- усиливая эффект, подобрал со стола большую позолоченную вилку. - Смотри. -
Прицелился и легко метнул оружие в косяк, отделанный лакированным наличником, двери. - И еще... - повторить фокус оказалось совсем нетрудно. Благо, что вилки были одного вида и размера. Вторая вошла в сантиметре от первой.
- Ну? - выходка пьяного оказалась оценена по достоинству.
Акмаль, извиняясь, развел руки, глядя на встревоженное лицо халдея, и ухватил приятеля за плечо. - Ганс, я верю, что ты мастер, но, прошу, не нужно шуметь.
- Все. Нихт шизн. Тихо, - Сергей выпрямился и с преувеличенной строгостью осмотрелся. - Сейчас еще пару и все.
- Эй, гарсон, два двойных, шнеллер, - окликнул официанта поддатый немец.
Акмаль укоризненно покосился на вынутый бумажник: - Старина, тебе хватит. Давай закругляться.
Он оставил на столе пару рыжих купюр и поднялся.
- Пошли. Вот мой телефон. Купи себе приличную одежду и завтра утром жду. На, - он сунул новому служащему несколько пятитысячных купюр. - Здесь достаточно.
На улице, торопясь избавиться от шумного немца, Акмаль помахал рукой и запрыгнул в первую, остановившуюся на сигнал, машину такси.
- Ну, вот и славно, - Сергей качнулся и неторопливо двинулся в сторону парка. Вполне возможно, что может быть хвост, поэтому из роли не выходил. Негромко напевал бравурную швабскую песню, косился на проходящих мимо женщин и, вообще, вел себя на выпитые полкило.
Однако, едва войдя в парк, шагнул с усыпанной листвой дорожки и замер за большим раскидистым тополем.
Как могли бы повернуться события истории нашего страны, пойди в те августовские дни все не так, как задумывали алчные кукловоды? И был-ли у вообще другой способ пройти это испытание с меньшими потерями для всех нас, обычных граждан своего Отечества…
Ей восемнадцать, ему сорок… Казалось-бы, что может связывать начинающую певицу из далекой провинции и капитана Российского спецназа? Тем более, что онидаже не знают о существовании друг друга… Однако им предстоит вместе пройти через многое, и стать другими.
* Аннотация:Раньше, когда греко-римская борьба у нас называлась классической такое прозвище носили борцы этого стиля.
Жила актриса. Все у нее было: Молодость, красота, работа, муж… Все изменилось в одно мгновение. Рухнула и развалилась на тысячи осколков прежняя, спокойная жизнь. Судьба любит устраивать подобные, не всегда приятные сюрпризы… И вот уже перед ней новая сцена, где идет совсем другая пьеса.
Если характер вдруг резко меняется — это обычно не к добру. Но чтоб настолько! Перемены приводят Настю не куда-нибудь, а в чужую вселенную, где есть непривычные боги и маги, и более привычные ненависть и надежда… А как же наш мир? Кажется, что в отличие от того, параллельного, он начисто лишён магии. Но если очень-очень хорошо поискать?
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.