Cvan-65 - [24]
Сейчас он совершенно незаметно для себя ощутил рабочее состояние. Голова работала четко, мысли формировались в конкретные цели, и все что происходило вокруг, интерпретировалось только в одном ключе.
Попытался убедить себя в глупости происходящего: "Какое задание? Ты свободный человек, отставник. Пора бы и успокоиться. Что за игры? Однако права пословица - Разведчик бывшим не бывает".
Медленно перевел взгляд на спутницу и, аккуратно прикрыв губы салфеткой, произнес по-французски: - Мадмуазель, не затруднит вас помочь в языковой практике? Вы, как-никак, недавно из Европы вернулись.
Рита смущенно кивнула и попыталась составить ответную фразу. Увы, не слишком удачно. Однако подошедший официант в языках разбирался еще меньше. Он уловил французское чирикающее произношение спутницы, и уж вовсе хорошо расслышал монолог, в котором Сергей попытался объяснить девушке свое видение красоты французского наречия.
Халдей осторожно положил счет и удалился.
- Отбой, - скомандовал Ильин мучительно подбирающей слова Маргарите. - Можно перейти на язык родины.
- А в чем дело? - озадаченно глянула на странноватого спутника. - Вы гораздо лучше меня говорите, зачем вам практика?
- Да так, хотел тебя проверить, - отшутился он. - Думал, может, ты меня разыгрываешь.
- Вот еще, очень надо, - сердито отозвалась Рита. - Сколько можно тут сидеть, пойдемте.
Кавалер галантно отодвинул ее стул и двинулся следом.
- Извините. Вы позвольте мне пройти? - голос за спиной заставил обернуться. В дверях стоял тот самый человек, лицо которого и отразилось в буфетном стекле. Однако произнес извинения он на немецком. Сергей настолько растерялся от непонятности ситуации, что автоматически подвинулся и отозвался на том же тевтонском диалекте.
- О, приятно услышать родную речь, - улыбнулся выходящий. - Вы тоже немец? Ильин даже остолбенел от подобной наглости. Ситуация напомнила типично российское обращение, когда еле-еле выговаривающий русские слова таджик обращается к прохожему со словами "земляк", угости сигаретой.
Кивнул и довольно ехидно отозвался: - Как приятно встретить в этом глухом краю соотечественника.
- Ну что вы, просто я долго жил в Германии, - легко вступил в диалог араб. - Моя родина - куда как южнее, - он потянулся к карману и вынул визитку. - Акмаль Зия ... - успел прочитать Сергей первые слова довольно заковыристого имени.
- Прибыл в Россию по делам бизнеса. А вы? С супругой? - он раскланялся с ничего не понимающей Маргаритой.
- Нет, - Ильин изобразил легкое смущение. - Девочка русская. Так сказать... Акмаль понимающе ухмыльнулся.
- А, понимаю. - Очень симпатичная... - вмиг сориентировался он.
"Мой ход", - понял Сергей.
- Ганс Раскель, Гамбург, - чуть склонил голову, назвав имя одного из своих сокамерников. - Участвовал в соревновании по контактным боевым искусствам. Да, впрочем, это, как говорится, видно невооруженным взглядом, - указал на свои заживающие раны. - Потрепали нас русские, как под Сталинградом.
Араб развел руками: - Ничего не попишешь, спорт есть спорт. А я сразу понял, что вы северянин. Уж больно характерное произношение.
- Да? - Ильин усмехнулся. - А вот про вас я этого сказать не могу. Столь своеобразный акцент, мягкий, и в то же время построение фраз как у жителя Бретани.
Акмаль с удивлением покачал головой: - Да, вы проницательны. У меня дом на севере Франции, в Сен-Мало. Позвольте угостить вас и вашу даму? - он кивнул на расположенный чуть поодаль погребок.
- Надо же. Прямо, как в Европе, понатыкали шалманов через каждые три шага, - удивился Сергей и ответил с видом заядлого гуляки, почуявшего запах выпивки. - Боюсь, что моя спутница не сможет составить нам компанию, а я с удовольствием. Одну минуту, я поговорю с нею.
Обернулся к Ритке и, неимоверно коверкая слова, произнес: - Крошка, ступай в номер, я скоро буду. А после съездим в бутик, посмотрим тебе колечко.
- Хорошо, - ей хватило ума не высказать все, что она думает по этому поводу. - Я буду ждать.
Она выдержала едва заметную паузу и двинулась в сторону гостиницы.
- Прошу, - араб галантно открыл дверь, предлагая войти в полутемный бар.
- Я был здесь пару дней назад, - пояснил он. - Вполне приличное место.
- Это? - Сергею не оставалось ничего другого, как покивать головой: "Если это приличное, то, что тогда понимать под словом "забегаловка"?"
Тем не менее, продолжая исполнять роль иностранца, усиленно заулыбался, озирая довольно убогую стилизацию под украинскую корчму.
- А ля Рюс, - подвел итог неразборчивый дойч, удовлетворенный увиденным. Гости опустились за столик, сколоченный из некрашеных досок, в ожидании официанта.
- Ганс, вы говорите по-русски? - мотивировано поинтересовался араб, вертя в руках меню.
Ильин скривил ободранную рожу и перечислил: - Отлично: Водка, Ельцин, сколько стоит на ночь?
- Понятно, - он раскрыл листок. - Я знаю еще несколько слов. Так что мне и карты в руки.
"Ох, ничего себе? - удивился Сергей, когда услышал, как араб, почти не коверкая слова, сделал заказ. - Дешево и сердито. Джентльменский набор. Если не считать что сейчас раннее утро".
- Нет, - немец замотал головой, якобы разобрав знакомое слово, - водка нет. До обеда никак. Мы, правда, уже закончили выступать, но, тем не менее...
Как могли бы повернуться события истории нашего страны, пойди в те августовские дни все не так, как задумывали алчные кукловоды? И был-ли у вообще другой способ пройти это испытание с меньшими потерями для всех нас, обычных граждан своего Отечества…
Ей восемнадцать, ему сорок… Казалось-бы, что может связывать начинающую певицу из далекой провинции и капитана Российского спецназа? Тем более, что онидаже не знают о существовании друг друга… Однако им предстоит вместе пройти через многое, и стать другими.
* Аннотация:Раньше, когда греко-римская борьба у нас называлась классической такое прозвище носили борцы этого стиля.
Жила актриса. Все у нее было: Молодость, красота, работа, муж… Все изменилось в одно мгновение. Рухнула и развалилась на тысячи осколков прежняя, спокойная жизнь. Судьба любит устраивать подобные, не всегда приятные сюрпризы… И вот уже перед ней новая сцена, где идет совсем другая пьеса.
Если характер вдруг резко меняется — это обычно не к добру. Но чтоб настолько! Перемены приводят Настю не куда-нибудь, а в чужую вселенную, где есть непривычные боги и маги, и более привычные ненависть и надежда… А как же наш мир? Кажется, что в отличие от того, параллельного, он начисто лишён магии. Но если очень-очень хорошо поискать?
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.