Цукерман освобожденный - [33]
Он утих, даже слегка поник — вспомнил, как долго держался на викторине Хьюлетт.
— Алвин, как у вас это получается?
Пеплер снял темные очки и, закатив темные глаза (кстати, синяков ему никто не поставил), пошутил:
— «Это колдовство», — признался он.
Цукерман решил ему подыграть.
— Дорис Дэй. Тысяча девятьсот сорок шестой.
— Близко! — обрадовался Пеплер, — близко, но правильный ответ — сорок восьмой. Вы уж простите, Натан. В следующий раз и вам повезет. Слова Сэмми Кана, музыка Джуля Стайна. Впервые прозвучала в фильме «Роман в открытом море», «Уорнер бразерс». В ролях Джек Карсон и, разумеется, божественная Додо, мисс Дорис Дэй.
Цукерман не выдержал и расхохотался:
— Алвин, это потрясающе!
На что Пеплер быстро ответил:
— «Это восторг», «Это полный провал», «Это счастье навек», «Это чувство, что ждал я всю жизнь», «Это боль, это стон, это крик», «Это входит в плоть и кровь», «Это…»
— Какое выступление! Полный восторг, правда! — Он все хохотал.
Пеплера это нисколько не смущало.
— «…старый, заслуженный флаг», «Это в тысячах миль от края земли (А до дома родного лишь миля)», «Это упоительный миг». Хватит? — Лоснясь от испарины, довольный так, как бывает доволен любой, кто знает толк в адреналине, он спросил: — Детка, мне остановиться или лучше продолжать?
— Все, — простонал Цукерман, — больше не могу. — Но как же здорово было развлечься. На улице! У всех на виду! Дыша полной грудью! Свободно! Пеплер освободил его от наваждения. — Остановитесь, не смешите, прошу, — шепнул Цукерман, — все же рядом, на той стороне улицы похороны.
— Улица! — объявил Пеплер. — «На улицах Нью-Йорка». Рядом. «Рядом с домом, в парке». Похороны. Об этом надо подумать. Прошу. «Прошу, не думай обо мне, когда меня не станет». Больше. «Больше не расстанусь с тобой». Теперь похороны. Нет, я готов поставить на кон свою репутацию. В истории американской популярной музыки нет песен со словом «похороны». По очевидным причинам.
Бесценно. Вот уж самая настоящая реальность. Невероятно. Ненужных подробностей больше, чем у великого Джеймса Джойса.
— Поправка, — сказал Пеплер. — «Больше не расстанемся с тобой». Из кинофильма «Бриллиантовая подкова». «Двадцатый век — Фокс». 1945 год. В исполнении Дика Хеймса.
Теперь его не остановить. Да и зачем? От такого уникума, как Ал вин Пеплер, бежать не стоит, особенно если ты писатель и у тебя есть голова на плечах. Вспомни, как Хемингуэй отправился на поиски льва. А Цукерман всего-то вышел из дому. Да, сэр, пусть книги так и лежат в коробках! Прочь из кабинета, на улицу! Наконец-то в ногу с десятилетием! Ах, какой персонаж для романа получится из этого парня! Что мимо пролетает — он все схватывает. Все цепляет, у него мозг — как липучка, ничего не упустит. Любую мелочь — все подбирает. Какой писатель из него получится! Да уже получился. Пате, Гибралтар, Перльмуттер, Моше Даян — вот и роман, и он в нем главный герой. Из ежедневных газет и отбросов памяти — вот из чего он создаст роман. Убедительности в нем будет предостаточно, может, утонченности не хватит. Вы только на него полюбуйтесь!
— «Никогда не угадаешь», «Декка», 1943 год. «Ложь во спасение», «Декка», 1948 год.
Две самые популярные пластинки Дика Хеймса — по Пеплеру. А Цукерман не видел причин ему не верить.
— Перри Комо, — попросил Цукерман. — Его лучшие пластинки.
— «Искушение», «Хубба-зубба-хубба», «До конца времен». Все — «РКА Виктор», 1945-й. 1946-й — «Пленник любви». 1947-й — «Когда тебе было шестнадцать». 1949-й…
Цукерман напрочь забыл о похитителе. Он забыл обо всем, о своих бедах и тревогах. Они ведь были воображаемые, да?
Пеплер добрался до Ната Кинга Коула — «Дорогая, же вуз эм боку», 1955-й, «Вьющаяся роза», 1962-й, когда Цукерман обнаружил в дюйме от своего рта микрофон. А потом увидел переносную камеру, водруженную на чье-то плечо.
— Мистер Цукерман, вы здесь этим утром, чтобы засвидетельствовать почтение Принцу Серателли…
— Вот как?
Цукерман узнал темноволосого репортера, могучего вида красавца — видел его в выпусках местных новостей.
— Вы были другом покойного или семьи?
Все-таки с комическим перебор. О, какое утро! «О, какое чудесное утро!» «Оклахома!» Роджерс и Хаммерстайн. Это даже он знал.
Цукерман рассмеялся, замахал рукой, чтобы их остановить.
— Нет-нет, я просто шел мимо. — Он указал на Пеплера. — С другом.
И тут он отчетливо, чересчур отчетливо услышал, как друг откашлялся. Темные очки долой, грудь колесом: он был готов напомнить миру обо всех своих страданиях. Цукерман заметил, что люди у похоронного бюро на них оборачиваются.
С другой стороны улицы донесся голос.
— Кто?
— Коуфакс![35] Коуфакс!
— Ошибка, ошибка.
Цукерман уже завелся, но напористый репортер наконец, похоже, и сам понял, что ошибся, и дал знак оператору прекратить съемку.
— Прошу прощения, сэр, — сказал он Цукерману.
— Идиот, это не Коуфакс.
— А кто?
— Никто.
— Примите мои извинения, — сказал репортер, улыбнулся, признавая свою вину, Пеплеру, и съемочная группа кинулась туда, где разворачивалось настоящее действие.
К похоронному бюро подкатил лимузин. Толпа у дверей пыталась разглядеть, сидит ли в нем Сонни Листон.
«Американская пастораль» — по-своему уникальный роман. Как нынешних российских депутатов закон призывает к ответу за предвыборные обещания, так Филип Рот требует ответа у Америки за посулы богатства, общественного порядка и личного благополучия, выданные ею своим гражданам в XX веке. Главный герой — Швед Лейвоу — женился на красавице «Мисс Нью-Джерси», унаследовал отцовскую фабрику и сделался владельцем старинного особняка в Олд-Римроке. Казалось бы, мечты сбылись, но однажды сусальное американское счастье разом обращается в прах…
Женщина красива, когда она уверена в себе. Она желанна, когда этого хочет. Но сколько испытаний нужно было выдержать юной богатой американке, чтобы понять главный секрет опытной женщины. Перипетии сюжета таковы, что рекомендуем не читать роман за приготовлением обеда — все равно подгорит.С не меньшим интересом вы познакомитесь и со вторым произведением, вошедшим в книгу — романом американского писателя Ф. Рота.
Блестящий новый перевод эротического романа всемирно известного американского писателя Филипа Рота, увлекательно и остроумно повествующего о сексуальных приключениях молодого человека – от маминой спальни до кушетки психоаналитика.
Филип Милтон Рот (Philip Milton Roth; род. 19 марта 1933) — американский писатель, автор более 25 романов, лауреат Пулитцеровской премии.„Людское клеймо“ — едва ли не лучшая книга Рота: на ее страницах отражен целый набор проблем, чрезвычайно актуальных в современном американском обществе, но не только в этом ценность романа: глубокий психологический анализ, которому автор подвергает своих героев, открывает читателю самые разные стороны человеческой натуры, самые разные виды человеческих отношений, самые разные нюансы поведения, присущие далеко не только жителям данной конкретной страны и потому интересные каждому.
Его прозвали Профессором Желания. Он выстроил свою жизнь умело и тонко, не оставив в ней места скучному семейному долгу. Он с успехом бежал от глубоких привязанностей, но стремление к господству над женщиной ввергло его во власть «госпожи».
ОТ АВТОРА Три года назад я опубликовал роман о людях, добывающих газ под Бухарой. Так пишут в кратких аннотациях, но на самом деле это, конечно, не так. Я писал и о любви, и о разных судьбах, ибо что бы ни делали люди — добывали газ или строили обыкновенные дома в кишлаках — они ищут и строят свою судьбу. И не только свою. Вы встретитесь с героями, для которых работа в знойных Кызылкумах стала делом их жизни, полным испытаний и радостей. Встретитесь с девушкой, заново увидевшей мир, и со стариком, в поисках своего счастья исходившим дальние страны.
В этой книге, которая будет интересна и детям, и взрослым, причудливо переплетаются две реальности, существующие в разных веках. И переход из одной в другую осуществляется с помощью музыки органа, обладающего поистине волшебной силой… О настоящей дружбе и предательстве, об увлекательных приключениях и мучительных поисках своего предназначения, о детских мечтах и разочарованиях взрослых — эта увлекательная повесть Юлии Лавряшиной.
Читайте в одном томе: «Ловец на хлебном поле», «Девять рассказов», «Фрэнни и Зуи», «Потолок поднимайте, плотники. Симор. Вводный курс». Приоткрыть тайну Сэлинджера, понять истинную причину его исчезновения в зените славы помогут его знаменитые произведения, вошедшие в книгу.
Что делать, если ты застала любимого мужчину в бане с проститутками? Пригласить в тот же номер мальчика по вызову. И посмотреть, как изменятся ваши отношения… Недавняя выпускница журфака Лиза Чайкина попала именно в такую ситуацию. Но не успела она вернуть свою первую школьную любовь, как в ее жизнь ворвался главный редактор популярной газеты. Стать очередной игрушкой опытного ловеласа или воспользоваться им? Соблазн велик, риск — тоже. И если любовь — игра, то все ли способы хороши, чтобы победить?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть Израиля Меттера «Пятый угол» была написана в 1967 году, переводилась на основные европейские языки, но в СССР впервые без цензурных изъятий вышла только в годы перестройки. После этого она была удостоена итальянской премии «Гринцана Кавур». Повесть охватывает двадцать лет жизни главного героя — типичного советского еврея, загнанного сталинским режимом в «пятый угол».
В книгу, составленную Асаром Эппелем, вошли рассказы, посвященные жизни российских евреев. Среди авторов сборника Василий Аксенов, Сергей Довлатов, Людмила Петрушевская, Алексей Варламов, Сергей Юрский… Всех их — при большом разнообразии творческих методов — объединяет пристальное внимание к внутреннему миру человека, тонкое чувство стиля, талант рассказчика.
Впервые на русском языке выходит самый знаменитый роман ведущего израильского прозаика Меира Шалева. Эта книга о том поколении евреев, которое пришло из России в Палестину и превратило ее пески и болота в цветущую страну, Эрец-Исраэль. В мастерски выстроенном повествовании трагедия переплетена с иронией, русская любовь с горьким еврейским юмором, поэтический миф с грубой правдой тяжелого труда. История обитателей маленькой долины, отвоеванной у природы, вмещает огромный мир страсти и тоски, надежд и страданий, верности и боли.«Русский роман» — третье произведение Шалева, вышедшее в издательстве «Текст», после «Библии сегодня» (2000) и «В доме своем в пустыне…» (2005).
Роман «Свежо предание» — из разряда тех книг, которым пророчили публикацию лишь «через двести-триста лет». На этом параллели с «Жизнью и судьбой» Василия Гроссмана не заканчиваются: с разницей в год — тот же «Новый мир», тот же Твардовский, тот же сейф… Эпопея Гроссмана была напечатана за границей через 19 лет, в России — через 27. Роман И. Грековой увидел свет через 33 года (на родине — через 35 лет), к счастью, при жизни автора. В нем Елена Вентцель, русская женщина с немецкой фамилией, коснулась невозможного, для своего времени непроизносимого: сталинского антисемитизма.