Цивилизация Мадонны - [16]

С Токаревым нельзя согласиться лишь в тех случаях, когда он подчеркивает эротический момент. В культе Богини-Матери эротизм неуместен: это уже по фрейдистской части. Впрочем, покойный Токарев был активистом движения нудистов, так что эротика могла быть его «пунктиком».

Эволе, конечно, не нравилось вторжение азиатских культов, которые «быстро проникали в жизнь Империи и изменяли ее структуру. И снова возвращались символы Матери с самыми разнообразными мистико-пантеистическими божествами Юга в самых неистинных формах». Эвола понимал, что Римская империя представляла собой основанный на военной диктатуре деспотизм, который с помощью бездушной бюрократической машины пытался удержать в повиновении пеструю космополитическую массу, и осуждал римских императоров за то, что они проводили политику централизации и уравниловки вместо того, чтобы отобрать и собрать в центре государства сохранившиеся элементы «римской расы». Эвола сам брал эти слова в кавычки, потому что знал, что такой расы никогда не существовало в природе.

Рим Эвола называл «воплощением идеи властной мужественности». Эвола сам недоумевал, каким образом на этническом фоне Италии первого тысячелетия до н. э. вдруг возникло и мощно заявило о себе это новое начало, и предпочитал говорить о римском «чуде», которому можно только дивиться, но которое невозможно объяснить. С его точки зрения, в данном случае нельзя брать за основу чисто расовый и этнический фактор: разговор можно вести только на уровне «духовной расы».

Но таких не бывает. Не бывает «духа», который переносится иными средствами, кроме как через кровь. Дух народа одной крови воспринятый народом другой крови это уже другой дух. Не надо только примитивно понимать слово «кровь». Как поясняет М. Серрано, «когда мы говорим о крови, мы не имеем в виду только биологическую кровь, которая течет в жилах физического тела… Кровь в духовном и герметическом смысле это священная жидкость «сома», нечто отличное от того, чему учат нас научная биология и гематология… это жидкое солнце, через которое передается память предков». «Кровь это не просто жидкость, а поток астрального света». Не случайно во Второзаконии, где еврейский народ объявляется «богоизбранным», строго запрещается всякое смешение кровей. По мнению М. Серрано, оба расизма, и еврейский, и гитлеровский, основаны на мистерии посвящения в тайну крови и хромосомной памяти, выражаясь терминами современной «научной мифологии».

Мистиком крови был и Альфред Шулер (см. статью о нем в журнале «Атака» № 1000), «Сократ» мюнхенского кружка, «Платоном» которого стал Л. Клагес. По учению Шулера, существует космическая связь между внутренней жизнью, протекающей в крови, и внешней Вселенной. Он говорил: «Глазом, обращенным внутрь, я вижу вибрирующую полноту света, бесчисленные флюиды, загорающиеся во взаимном наслаждении, вечно длящуюся свадьбу в эфире». «Эту субстанцию я считаю просветляющей, благословляющей силой, а местом ее пребывания — кровь. В той степени, в какой она делает волну крови святящейся, я называю ее жизненной сутью… Этот светильник связан с потоками из Вселенной, и тот, кто стоит в его свете, ощущает эти потоки как холодный, льющийся из Космоса душ, в то время как суть, вступившая в брак с кровью, пылает блаженным теплом».

Современный австрийский эволианец Мартин Шварц утверждает в своей статье «Альфред Шулер и космическая синева», будто у Шулера речь идет о возвышенной духовной силе, которую Шулер описывает как кровь, но это вовсе не кровь в смысле происхождения, а если происхождения, то «духовного».

М. Шварц остается верен заветам Эволы. Но ведь теорию Шулера можно понимать и по-другому. Шварц превращает ее в космический вариант теории среды и приписывает решающее значение внешним воздействиям. Но какими бы сверхкосмическими они ни были, это не изменяет соотношения между внутренней предрасположенностью и внешними воздействиями, образно описанного еще Дарвином: одно дело поднести спичку к куче пороха, а другое — к куче песка. На разную кровь космическое излучение действует по-разному.

Английский писатель Бульвер-Литтон описал в своем фантастическом романе «Грядущая раса» подземное матриархальное царство Вриля. Вриль у него — некая таинственная сила с голубым свечением. Проникая в кровь, он и делает ее «голубой» не в переносном, а в прямом смысле.

О голубой крови неоднократно говорит и М. Серрано. Он думает, что эта кровь сохранялась в первозданной чистоте только в Гиперборее. Но, как мы знаем, он связывает чистоту крови с ясностью наследственной памяти. И с кровью передается не только память, но миссия, Судьба.

Так что поневоле придется обратиться к реальной крови, решая вопрос о том, что какая именно кровь была носительницей миссии древнего Рима. А выбор здесь невелик. Как отмечал знаменитый итальянский антрополог Джузеппе Серджи, черепа древнего Рима представляли собой смесь туземных и пришлых элементов. В Этрурии, например, как были, так и остались два типа.

Эвола не жаловал Серджи и клеймил его за созданный им «средиземноморский миф». Эволе очень не нравилось противопоставление «латинского» начала германскому, нордическому. Он писал, что «итальянец колеблется между двумя крайностями, одну из которых представляет собой «римский», а другую — «средиземноморский» элемент, причем второй обладает качествами, с точки зрения Эволы, «менее желательными». Это красочно описанный Л. Ф. Клауссом тип «человека показушного».