Цитадель Теней - [12]

— Своядж — это… как же это будет на вашем языке? — Гебура опустил уши назад, задумавшись. Когтем он постукивал по кончику носа. Сейчас он совсем не походил на дикого зверя. Скорее уж на плюшевого. — А! — уши встали торчком, — брррат. На вашем это будет «брррат».

— На чьем? — не поняла малышка. Она сидела на земле, подтянув ноги к груди и обняв их.

— Ты, безмозглая Ур'лак! На т'эрском! — не выдержал тут Хесед. Шерсть дыбом, уши отведены назад — еще немного, и он кинется на девочку. — Тебе что, карррдлайские черррьви выели все, что скрррывает этот жалкий куст шерррсти?! Ты — кагэми. Живущая во Тьме. Как и все здесь. Это все, что тебе положено знать!

На последнем слове фурри щелкнул пастью, словно перекусил кому-то хребет. Та, которую братья поочередно называли то Ур'лак, то Ир'лак, непроизвольно сглотнула. Гебура недовольно посмотрел на брата. Он не произнес ни слова, не сделал ни единого движения в сторону черного зверя, но тот резко дернулся, словно от удара. Хесед повел плечами и успокоился. По крайней мере, он больше не смотрел волком на девочку.

От такого сравнения малышка улыбнулась. Как еще мог на нее смотреть зверь, всем своим видом напоминающий помесь волка и лисицы?

Гебура радостно завилял хвостом, видя улыбку на лице той, которую решил называть Ир'лак.

Своядж его радости не разделял. Ему претил тот факт, что Гебура так унижал себя. Сейчас благородный белый зверь сидел на задних лапах, как какой-нибудь дикарь. И главное, перед кем? Перед глупой Ур'лак! Которая нигварха[7] не знает и смеет находиться рядом с его Своядж. На это красноглазый более не мог смотреть.

— Оставайся здесь, если тебе так нррравится, Своядж, — Хесед слегка склонил голову перед братом. В его глазах снова стояла безысходность. А вот взгляд, который он перевел на девочку, был совсем другой. Дикий, полный ненависти, на грани безумия, — А ты, знай свое место, Ур'лак, — Хесед выплюнул последнее слово и быстро удалился прочь, в сторону небольшого леса.

Девочка не понимала значения этого слова, но одно она уяснила — слово, которым ее называл черный фурри, было оскорблением. Так что она позволила себе ответить ему, пусть уже и в спину, обиженным и злым взглядом. Правда, к этому, все равно, примешивался страх перед огромным хищником. А то, что братья именно хищники, не подвергалось сомнению.

— Не обижайся на него, Ир'лак. Он не со зла, — Гебура встал в полный рост помог девочке подняться. Ее ноги слегка дрожали.

— Ага. По доброте душевной, — смогла проговорить новоявленная кагэми. Она что было сил вцепилась в мохнатую лапу фурри. Без его поддержки она не смогла бы ни подняться, ни устоять на ногах. Приступ тошноты, в купе с пережитым волнением, отобрал последнюю энергию.

— Да, — радостно произнес зверь. Сарказма в голосе девочки, он либо не уловил, либо не понял, — именно по «добррроте душевной». Вы скоррро поладите. И он перестанет называть тебя Ур'лак, — уже немного тише сказал кагэми-фурри.

Гебура, понимая, что маленькая кагэми не в состоянии передвигаться сама, опустился на все четыре лапы, снова став походить на огромного пса, и помог ей забраться себе на спину. Малышка вцепилась в загривок и улеглась на широкую спину существа, погрузившись лицом в теплую и мягкую шерсть. Фурри осторожно двинулся прочь от места их встречи и недавней ссоры с братом.

— Тебе надо отдохнуть. Я отведу тебя в наши покои, — зверь через плечо глянул на свою попутчицу. Та лишь что-то невнятно проворчала в густой подшерсток. На морде Гебура промелькнула легкая улыбка.

Некоторое время они шли молча. Вес девочки абсолютно не мешал фурри. Он не спеша брел по территории. Кагэми выбирал такой путь, чтобы им более никто не попадался. На сегодня малышке уже хватило стресса. Зверю было даже в какой-то мере жаль ее. Он знал, что т'эрцы[8], к расе которых относилась его новая знакомая, не владели информацией ни о данном месте, ни об обитателях. В этом плане существа мира Т'эр были весьма отсталые. И потому появление здесь было для нее как минимум шоком. Он прекрасно это понимал. Белый фурри помнил и свои ощущения, когда впервые здесь очутился. Волнение, страх и надежду. И все это при том, что их раса почитала и знала о кагэми. Пусть немного в иной форме, чем это оказалось на самом деле, но все же…

— Что значат эти слова? — голос девочки прервал размышления зверя. Ее интонации были уже увереннее, но все еще слышалась усталость. — Ур'лак, Ир'лак. И т'эрский.

— Т'эрский, значит, что ты из мира Т'эр. Ты — т'эрка. Хммм, — фурри пару раз дернул ушами. — Для меня эти вещи естественны, я попррробую объяснить. То, как зовет тебя Своядж — Ур'лак, значит, что ты вррраг нашего рода, непокрррытая шерррстью.

— Как мило с его стороны.

— Ир'лак же, — продолжил зверь, — несет значение дррруга. Тот, которррого стая пррриняла за своего.

— Тебе друг, ему враг? — волколис кивнул. — Здорово, — уныло произнесла малышка.

— Скоррро он тоже будет звать тебя Ир'лак, — попытался приободрить Гебура. — Мы на месте.

Девочка приподнялась на спине зверя. Они стояли около такой же двери, что была в ее комнате. Брюнетка абсолютно не помнила, как они сюда добрались. Весь путь она пролежала уткнувшись лицом в шерсть.